– Тяжелый металл, – потирая лапы, пробормотал мэр. – Тебе должно понравиться.

– Магия, цвет, живость, шум, – вздохнул шеф, которому зрелище нравилось ничуть не меньше, чем его начальнику. – Великолепное представление.

Мэр прибыл сюда затем, чтобы судить соревнования и вручить приз победителю Великой Битвы, суть которой сводилась к следующему: две самые мощные машины на полном ходу врежутся друг в друга и будут повторять лобовые столкновения до тех пор, пока одна из них окончательно не развалится на куски.

Первая из участниц сегодняшнего поединка – огромная машина с тяговым двигателем, со стальными бамперами, шипованными колесами и толстым металлическим носорожьим рогом впереди – принадлежала самому Недоуму.

Разумеется, за рулем металлического гиганта должен был сидеть не мэр. Водителями на таких соревнованиях всегда были ласки – Недоум четко соблюдал установленное им самим правило. Он не мог допустить, чтобы кто-нибудь из важных горностаев встал на ежегодном обеде для почетных граждан и пожаловался, что его сын лежит в больнице с тремя сломанными лапами и сожженными бакенбардами из-за излюбленного хобби мэра. Нет, пусть риску подвергаются низшие классы, а призы получают хозяева машин.

– Которая из них ваша, мэр? – спросил Врун.

– С желтой трубой, – с гордостью ответил мэр, уверенный, что сегодня приз обязательно достанется ему. – Ну разве не чудо?

Наконец настало время Великой Битвы. Обе машины разъехались в противоположные концы парка. Зрители расступились, освободив широкую площадку, на которой и произойдет схватка. Мэр с шефом заняли места на трибуне, как раз напротив места, где должны столкнуться противники. Вокруг каждой машины собрались молодые ласки. Согласно обычаю их взяли прямо с улицы и каждому вручили по канистре с машинным маслом для смазки колес. Они должны быть исключительно проворными, чтобы подбежать к движущейся машине, брызнуть на колесо струйку масла и успеть отскочить. По окончании состязания каждый из них получит шесть медных монет.

Мэр вышел на площадку, поднял носовой платок и после эффектной паузы взмахнул им.

– Вперед! – скомандовал он.

Два монстра, управляемые ласками, с грохотом устремились друг на друга. Против сверкающей машины мэра выступала грязная, пыльная, заляпанная маслом машина с облупившейся красной трубой и позеленевшими медными деталями. Водитель выглядел не лучше своей машины. Шерсть его была трачена молью и кишела блохами, хотя меж свисающих бакенбардов белели крепкие зубы, а выражение морды было весьма решительным, что очень не понравилось мэру.

К этой-то неприглядной машине и бросился чересчур нетерпеливый молодой ласка. Его канистра тотчас угодила под одно из огромных колес. Казалось, ласку ждет столь же печальная судьба. Толпа вскрикнула от ужаса, но в последнее мгновение водителю удалось затормозить, и трясущийся маленький ласка вылез из-под машины. Зрители приободрились.

– Продолжайте, продолжайте! – нетерпеливо воскликнул мэр. – А этот ласка не получит свои шесть медных монет!

Толпа загудела.

– Вообще-то ему повезло, что я не стану взыскивать с него стоимость канистры! А они нынче недешевы…

Толпа снова загудела, и мэр вдруг вспомнил, что это, между прочим, его избиратели.

– Разумеется, я не стану этого делать… Ведь бедняга ничего не мог предотвратить.

Машина с красной трубой снова с грохотом устремилась вперед. Желтая труба двинулась ей навстречу. С громким шипением и лязгом оба титана неслись друг на друга – пятьдесят метров, двадцать, десять, пять… Они столкнулись под ободряющие крики жаждущей зрелищ толпы. Вверх взмыли куски металла, в воздухе, как кометы, свистели раскаленные угли, из труб с шипением вырывался пар. Воздух сотрясался от пронзительного свиста.