– Ты не обязан быть как твой настоящий отец. А как бы ты потом матери в глаза смотрел, если бы убил человека?

– Смотрел бы спокойно. Потому что знал бы, что убил плохого человека и сделал мир чище.

Замолчали. Каждый думал о своем.

Юра уже очень давно вынашивает мысль отомстить своему настоящему отцу. Даже инфу собрал, где он и что он. Его биологический отец был научным сотрудником физического института. Любил выпить. А под градусом частенько поколачивал Юрину мать. И в очередной такой раз не рассчитал удар. Убил. Но ума хватило обставить все так, что произошел несчастный случай –мать сама головой ударилась. Да и еще связи подключил, уважаемый был человек. Менты не стали сильно копаться, что произошло. Так и написали – несчастный случай. Об этом Юра узнал от сестры своей матери.

Сейчас его отец живет новой жизнью в Ростове-на-Дону. Пить перестал, в научном институте работает. Семьей обзавелся. В общем, жизнь живет. А Юра каждый год хочет поехать в Ростов-на-Дону, подкараулить отца в подъезде и убить.

– Останови. Надо колоть инсулин, – сказал Юра.

Денис остановил «Ниву» на обочине по соседству с кукурузным полем. Заглушив мотор, Денис включил в салоне свет. Юра перебрался назад и замерил Алешке уровень сахара ручкой-тестером. Терещенко наблюдал за всем вполоборота. Сын посмотрел результат, который показывало окошко на боку тестера. Туго сглотнул.

– Что там? – спросил Денис.

– Немного… немного выше нормы, – ответил сын. Но голос его дрогнул.

Юра стал искать в рюкзаке инсулин. Нашел, щелкнул ампулой и набрал шприц.

– Уверен, что справишься? – спросил Денис.

– Уверен.

Терещенко вышел из машины. Он всегда боялся уколов. Но еще страшнее было его сделать. Он до сих пор не забыл, как мать просила вколоть ей обезболивающий препарат накануне свой смерти. Тогда Денису было семнадцать. И Денис не смог. Страх навредить матери плохим уколом (Денис очень боялся запустить в вену воздух) был куда сильнее, чем страх, что она испытывает жуткую боль.

Прислонившись спиной к «Ниве», Терещенко закурил и посмотрел на небо. Млечный Путь светился непривычно ярко. А Полярная звезда висела на небе, как шляпка гвоздя, прибитого к черному небу. Антураж апокалипсиса завораживал.

И в этот момент Денис подумал: а правильно ли он поступает, что везет детей в бункер? А вдруг завтра все наладится и наступит рассвет? И что тогда: прощай работа, а сразу после работы прощай квартира? Ведь за аренду надо будет чем-то платить… И с Анюткой нехорошо получится. Похоронят, как хоронят бомжей, потому что родственники не забрали. Без таблички даже похоронят, а то и вовсе в крематории сожгут. И развеют прах черт знает где.

Терещенко представил, насколько глупо он будет выглядеть в глазах детей, когда они приедут в Сочи, а из-за горизонта выползет Солнце. Самому за себя стыдно будет. Кто он после этого? Паникер? Псих?

Денис глубоко затянулся. Обошел «Ниву» кругом, надавил ботинком на колесо, проверив хорошо ли накачано. Вернувшись туда, где стоял миг назад, прошелся взглядом по звездам и подумал, что, с другой стороны, будет еще хуже, если они останутся в Армавире и все что происходит сейчас – самый настоящий апокалипсис. В итоге они окажутся у разбитого корыта. Самому перед собой будет паршиво, что не использовал шанс увезти детей в бункер.

Но если рассуждать здраво, Денис работу уже потерял. За то, что он ушел с линии, его точно уволят. Какой теперь смысл ехать обратно? Лед тронулся и теперь стоит идти до конца. Если в Сочи все-таки солнце взойдет, значит, он ошибся. Но ему это ему знакомо. Много раз Денис ошибался в жизни. И ошибался по-взрослому, и последствия были соответствующие. Одной ошибкой меньше, одной больше – уже без разницы.