Джейкоб сидел без рубашки напротив Блэр. Грудь покрывали такие же символы, что и руки, черные волосы стояли торчком, а глаза почернели так, что казались бездонным океаном.

Они расположились на паркете в гостиной. Ковер скрутили, чтобы не запачкать кровью. Блэр переодели в топ с тонкими бретельками, чтобы иметь доступ к венам на руках.

Полная луна проникала сквозь панорамное окно, освещала спокойное лицо Джейкоба, который погружался в мир мертвых, и Элайджу у двери, что сложил руки на груди. Отец хотел бы занять место Блэр, она это знала, но не мог. Ему оставалось лишь взволнованно наблюдать за происходящим, позволять проводить опасный ритуал, итогом которого могла стать чья-нибудь смерть. И потому Блэр была безумно благодарна ему, ведь другой отец просто бы запер дочь в комнате, крича, что нужно смириться со смертью любимого. Но они были слишком похожи, понимали друг друга, как никто другой: Элайджа бы тоже рисковал жизнью ради Авроры, сделал бы все, что в его силах, чтобы хотя бы попытаться ее вернуть.

А еще луна освещала тело Клауса. Он лежал между Блэр и Джейкобом. Будто бы спал. Такой спокойный… Она мотнула головой, пытаясь вернуть себя в чувства. Страх облепил тело, покрыл мурашками, собрался резью в животе, едва она представила, что больше никогда не увидит искорки в его глазах, не услышит его ироничные шутки, не окажется в крепких объятиях, в которых всегда так надежно… Он может шутить, рисковать, удивлять ее, но никогда не сделает действительно больно, а в нужный момент всегда поймает и спасет.

– Так вы сразу это задумали, да? – прошептала Блэр, отворачиваясь, – так невыносимо было смотреть на мертвого Клауса. – Почему не говорили? Позволили страдать?

– Не хотели давать ложную надежду, – ответил Джейкоб, его взгляд прояснился, ведь он вернулся к живым. – Сейчас я уйду в Подземное царство, затем по нити, что оставил Клаус, в хаос. И там мне понадобится твоя помощь: я должен коснуться твоей души, чтобы найти Клауса, используя вашу связь. Иначе…

– Я готова.

Джейкоб протянул ей кинжал, указал на руки. Она кивнула, зная, что без крови не проходит ни один ритуал. Чем сильнее боль, тем больше магии ты призываешь. А сейчас им нужен весь резерв.

– Клаус просил не втягивать тебя в это, – сказал Элайджа, садясь рядом. Он осторожно забрал кинжал из ее рук. – Блэр… Это очень опасно. Прости, но… мы две недели пытались придумать, как провести ритуал без тебя.

– Все будет хорошо, пап, – ответила она, поворачивая руки венами. – Мама исцелит. Даже шрамов не останется. А если и останутся… плевать. Спасибо, что не перья.

Он поцеловал ее в макушку, прижимая к себе с такой силой, словно мог так обезопасить, не дать крошить душу ради кого-либо. Джейкоб поторопил их, намекая, что луна скоро скроется за тучами, и они не смогут использовать ее силу. Элайджа нежно обхватил Блэр за руки и сделал по порезу на каждой. Джейкоб делал то же самое и, закончив, протянул свою ладонь.

– Все произойдет быстро, – сказал он, соединяя их порезы. – Думай о Клаусе, ладно? Так больше шансов, что он откликнется, и тогда я затащу его в тело.

Блэр кивнула, бледнея от страха. Джейкоб вновь погрузился в себя. Знаки на его теле загорелись, и она поняла, что это тоже были порезы. Из незаживших ран потекла кровь, вязкая, словно смола, слегка мерцающая, окутанная черным дымом.

– Зачем? – с ужасом прошептала Блэр. Элайджа поддержал ее за спину, не давая разорвать контакт. Джейкоб не слыша, ведь был на пути в царство мертвых. Она вдруг вспомнила, как он ругался с Клаусом, когда они закапывали кости. Это тогда Клаус попросил его вытащить из хаоса после создания Врат?!