– Да я в речке сегодня…

– А я в баню в Цитадели ходил…

– Пф, ну ты сравнил, тут тебе бадейка, в нее полотно устелят, а потом побреют, спинку поскребут – почесав затылок, сказал Хелдор – а то чего в Цитадели с мужиками в бане задницами толкаться – подытожил Хелдор, начав пить из кружки, в которую ему подлили немного пенного.

–А что такого? – Нарочито удивленно спросила Флера.

Сначала Хелдор непонимающе вытаращил глаза, потом поняв шутку, начал смеяться, едва не подавившись пивом, и то, противно щекоча, пошло носом. С ним засмеялись и остальные.

– Уф, предупреждать надо – придя в себя, сказал Хелдор – короче говоря, соглашайтесь. Потом дней десять только в реке скрестись, а потом, кто знает…

– Что – потом? – спросил один из непонятливых.

– Ну мало ли, что нас там ждет… – Произнес Хелдор. Потом продолжил, выдержав драматическую паузу: вдруг еда невкусная, выпивка мерзкая, вода холодная…

– Банщицы страшные – предположила Флера, толкнув командира в бок острым локотком.

–Вот именно, сплошные лишения! Словом, если в монетах дело – то вообще не вопрос… Так что купят твои родители корову, или что там им надо…

После непродолжительной беседы Беатрисс сообщила, что бадьи нагреты, и можно подниматься на второй этаж. Дружинники, довольно ворча, стали подниматься из-за своих мест, беря с собой кружки и кувшины. Трактирщик стал просить их не таскать посуду наверх, дескать, им там все подадут в лучшем виде. На лавке до последнего в некотором смущении сидел Конрад, но, когда стало очевидно, что наверх поднимаются все добрых три десятка человек (и один орк) – не стал оставаться в стороне. Хелдор вновь оказался в полутемном помещении без окон. Оно было с помощью длинных и тяжелых отрезов тканей было поделено на отсеки. Интересно, стража знает, что тут за полночь жгут свечи, или нет? Хотя, если так подумать, то скорее пожар будет от огромного очага, в котором грелась вода, нежели от свечей… Но боги миловали.

Первым не терпелось сюда попасть, кажется, Халдыку. Он раньше всех занырнул в ближайшую бадью, да и расплылся там, как большая зеленая лягушка. До полного счастья, как он мечтал, наверное, с весны – Беатрисса стала старательно приводить в порядок его космы, клятвенно пообещав вплести все его бесчисленные украшения обратно – а перед этим каждую бусину, косточку и перышко она складывала рядом. Говорили они, к еще большей радости Халдыка, о еде и способах ее приготовления. Хелдор лишь улыбнулся таким вывертам, да сам стал раздеваться.

В самом большой бадье состоялся практически военный совет, но без участия Хелдора – там расселись его сотники, кто в исподнем, кто обернувшись простынями: млели от приятной, чуть горячей воды. Посреди бадьи им поставили широкий поднос, на который подали кубки, кувшин и кое-что из закусок.

Флера, оставшись в одной длинной нижней рубахе, чуть толкнула локтем Хелдора и кивнула на огороженную драпировкой помещение, находившееся чуть поодаль:

– Ты не против посидеть там? От шума голова разболелась.

Прежде чем Хелдор без всякой задней мысли согласился, за спиной у Флеры послышались сдавленные смешки – конечно, это были не старшие товарищи, которые никогда не лезли в личные дела других, и уж тем более не бойцы из ее десятка. Троица из отряда Ивереня стала гадливо хихикать, а Михаэль растянулся в улыбке, масляно сверкнув глазами.

Флера на сей раз не стала никому ломать нос – наверное, пожалела девушек, которым пришлось бы тут потом замывать полы и простыни. Однако, Михаэль, стоявший ближе всех, познакомился с ее локтем, которым она треснула его в грудину.