Лили впечатлилась. Впрочем, все остальные тоже. Ещё бы! Письма тогда долго шли до адресата. Несколько дней.

– А хорошо бы было говорить при помощи электричества, тоже по проводам! – мечтательно протянула княгиня и вздохнула.

Очень уж она любила поговорить с подругами.

Супруг снисходительно усмехнулся:

– Ну, милая моя, это уже фантазии из области чудес!

Все согласились, что сие невозможно. Наука, к сожалению, имеет свои ограничения, увы! Как живое слово по проводам пустишь?

После завтрака засобирались: князь с семейством домой, Ржевские и Антуан – в Боровск. Граф, поручик и Антуан погрузились в сани, запряженные тройкой рысаков, подобранных в масть друг другу. Слуги, четверо, сели в другие сани, также запряженные тройкой. На облучок сел Герасим в папахе и армяке, подпоясанным красным кушаком. Седоки укрылись огромной медвежьей шкурой. Мороз был небольшой, день – солнечный.

– Ну, с Богом! Трогай, Герасим! – истово перекрестился Александр Романович.

Не спеша выехали на укатанную дорогу. Тут Герасим показал класс: почти не шевеля вожжами, одними окриками разогнал тройку до скорости двадцати верст в час! Серебряный, искрящийся алмазами лес летел навстречу. Пахло морозом, дымком и чем-то ещё, не определяемым, но очень приятным.

– Отличные у Вас кони, месье ле конт! – восторженно воскликнул Антуан.

– Да, дерьма не держим! – слегка самодовольно отозвался Ржевский, – Сам пытаюсь разводить. Но эти – покупные. По две тысячи целковых плачено. Коренник, Громобой, у меня производитель. Редко его запрягаем, но иногда промяться надо, чтоб не разжирел.

– Что Вы, он в отличной форме! Кстати, я решил учить русский язык. Как будет по русски «лошадь»?

Братья с энтузиазмом принялись за преподавание русского языка, поэтому семнадцать верст пролетели незаметно. За сорок минут добрались. Боровск показался неожиданно из-за поворота дороги. Герасим сбавил ход, и через несколько минут обе тройки остановились на центральной площади.

– Озябли, месье Карсак? – весело спросил граф, – Тогда выпейте сбитню, рекомендую! Эй, любезный! – окликнул он мужичка с большим самоваром на санках.

Тот проворно подкатил к господам и налил три кружки ароматного, пахнущего имбирем и гвоздикой, горячего медового напитка. Антуан выпил с удовольствием. Вкусно до чрезвычайности! И согревает моментально!

Военная комендатура оказалась тут же, на площади. Около крыльца ждала небольшая очередь. Французов в ней не было.

– Ну, вы тут бумажными делами занимайтесь, а я схожу… тут, неподалёку, – заявил поручик.

– В трактире встретимся! – бросил ему брат-полковник.

Подойдя к крыльцу комендатуры, он важно сказал дежурному вахмистру:

– Доложи-ка, братец, что прибыл полковник граф Ржевский и с ним пленный французский драгунский лейтенант!

– Так точно, Ваше Сиятельство! – откозырял вахмистр и скрылся за дверью.

Через минуту на крыльце появился майор-артиллерист с тростью.

– Александр Романыч! Дорогой! – завопил он, хромая с крыльца, – Вот радость-то!

– Федя! Ты? – обрадовался Ржевский, обнимая и троекратно лобзая коменданта, – Ранен?

– Да, ещё под Бородино. Сейчас поправился, так, поскольку к строю временно не годен, назначили служить сюда, комендантом. Что за нужда? Никак, с пленным пожаловал?

– Да, мои разведчики нашли. С дороги сбился, замерзал уже. Лейтенант пятого драгунского полка Антуан Карсак, рекомендую.

– Граф Федор Матвеевич Апраксин, волею командования здешний военный комендант, – наклонил голову майор и щелкнул каблуками, – Проходите в присутствие, господа, не на улице же беседовать!

В жарко натопленном кабинете он быстро допросил Антуана: фамилия, имя, чин, род войск, дислокация полка, обстоятельства пленения и т. д. и т. п. Двое писцов записывали вопросы и ответы.