Для начала нужно было хотя бы приблизительно узнать стоимость этой вещицы. Николай встал с кресла и, подойдя к буфету, достал из небольшого выдвижного ящичка заветный предмет. С того самого дня, как Николай нашёл в подвале свёрток, всё, что он в нём обнаружил, хранилось в старинном буфете, в ящичке, который вполне можно было назвать потайным, так искусно он был замаскирован художественной резьбой. Вернувшись в кресло и поудобнее в нём устроившись, Николай с особым вниманием и интересом стал разглядывать кулон. Само собой разумеется, главная составляющая его цены – это ценность историческая. Николай уже уточнил дату рождения цесаревича Алексея, и она точно соответствовала выгравированной на обратной стороне кулона дате. Год был 1914-й. То есть, подарена была драгоценность, когда Алексею исполнилось десять лет. Совершенно очевидно было также, что две буквы КФ, хорошо читаемые в клейме с помощью увеличительного стекла, означали не что иное, как Карл Фаберже. На руку придворного мастера указывала, как считал Николай, и узнаваемая овальная форма вещицы – по сути, визитная карточка фирмы Фаберже.

"Таким образом, – размышлял Николай, – кулон, попавший мне в руки, представляет собой, безусловно, вещь очень дорогую. Однако, что же делать-то с ним дальше, где искать покупателя? Как говаривал один армейский товарищ Николая: куды бечь?" Учитывая, что это за предмет, и при каких обстоятельствах Николай стал его обладателем, существовал вариант ещё и неприятности немалые огрести в случае необдуманных шагов. Поэтому действовать необходимо было крайне осторожно.

"Наверное, – решил Николай, – самый лучший вариант – это обратиться в какой-нибудь антикварный салон, поискать там специалиста по старинным драгоценностям и историческим раритетам".

Мимо одного такого салона Николай два раза в четыре дня проходил, направляясь на работу и возвращаясь с неё. Правда, он и приблизительно не знал, на чём специализируется этот салон, он даже на витрину его никогда не смотрел. Ну, вот и появился повод узнать и посмотреть. И не только на витрину. Какое-то чувство подсказывало Николаю, что не стоит кому-либо сразу демонстрировать свой кулон. Для начала, как он решил, можно вполне обойтись фотографией. Потратив немало времени, Николай отыскал, наконец, в дебрях огромного платяного шкафа свой старенький "Полароид" с почти просроченными кассетами. Положив драгоценность на чистый лист бумаги, он сделал несколько снимков под разными ракурсами и с обеих сторон кулона. В доме не нашлось ни одного спичечного коробка, и для сравнения размеров, фотографируя, Николай положил рядом с кулоном своё обручальное кольцо. Снимки получились вполне сносные, все детали можно было чётко рассмотреть.

На часах было уже около двенадцати, когда Николай вспомнил, что должен быть сегодня в библиотеке. Анна Николаевна ещё обещала познакомить его с каким-то интересным старичком. Наскоро собравшись и не забыв прихватить с собой прочитанные книги, Николай отправился по знакомому адресу. Беспокоясь, что несколько припозднился, он решил не экономить на поездке в общественном транспорте, а поймал "левака". Меньше, чем через четверть часа Николай был на месте.

Поднимаясь по ступеням библиотеки, он вдруг отметил странное состояние, в котором пребывал, заходя в этот храм культуры. Это был его третий визит, и именно сегодня он с особой силой ощутил, что его по-настоящему тянет сюда, в эти стены. И это было продиктовано не столько стремлением получить какую-то информацию или желанием пополнить свои знания, а потребностью побыть среди людей, пообщаться с ними, может быть, лучше узнать их. Ведь и по натуре, и по образованию он был "человековед". Так что в его состоянии не было ничего странного.