– О, он вечно летает туда-сюда, тот еще трудоголик, – продолжала Линда. – Генри – ее партнер в КРУПНОЙ юридической фирме. Очень КРУПНОЙ. Две, три сотни сотрудников. – Она склонилась над тетушкой Ким и театральным шепотом добавила: – Он очень, очень богат.

– Адвокат? – воскликнула та. – Да еще и богач! Хорошо, хорошо. И он китаец, да?

– Его китайская родословная берет начало у первого пещерного Чона, который впервые познал женщину, тетушка, – заверила ее Линда с каменным лицом.

– Чего-чего? – Тетушка Ким так же хорошо владела английским, как Бритни Спирс своими вокальными данными.

Линда сделала вторую попытку:

– Генри на сто процентов китаец. Чист, как рисовая мука.

– О боже, у меня восторг! Смотри не упусти его, Вэй Лин, не дай ему улететь навсегда, ха-ха, – смягчилась тетушка Ким. Получив всю интересовавшую ее информацию, тетушка Ким протянула нам по красному конверту и удалилась, позвякивая золотыми цепями. Она направилась к моей перепуганной тридцатилетней кузине Элисон Тан, которая только что вошла и собиралась шмыгнуть в угол. Элисон накрасила губы розовым блеском и завязала волосы в хвостики, чтобы выглядеть моложе. К сожалению, тетушку Ким, несмотря на ее дряхлость, так легко не проведешь.

– Элии-сон! Элии-сон! Куда ты идешь? Почему ты опять одна? Почему…

– Пойдем, – сказала я, протащив Линду мимо троих раскрасневшихся мужчин, которые громко делились пьяными воспоминаниями. Мы подошли к компании одиночек. Нас едва ли заметили; никто не хотел, да и не решался надолго отрывать взгляд от телефона. Большинство действительно выполняли рабочие поручения (Я буду пресмыкаться перед вами даже в самый важный китайский праздник! – такое скрытое послание они передавали своему начальству), но некоторые сидели в «Фейсбуке»[7] или бесцельно блуждали по просторам интернета. Самый дерзкий из всех, Гордон, просматривал профили в «Гриндре». Я видела, как он флиртует с кем попало, и мне хотелось делать то же самое, представ перед миром во всей своей тривиальной красе.

Я с ужасом поняла, что Гордон засмеялся, потому что я сказала это вслух. Со мной такое бывает, когда я стрессую.

– Андреа, дорогая, сделай это! Все очень просто! Хочешь, я создам тебе профиль? В «Тиндере», конечно. Или в этом новеньком модном приложении с определением геолокации, о котором все говорят? Типа «Гриндра», только для всех. Это «Спонк». Ты его наверняка знаешь!

Я засомневалась. И «Тиндер», и «Спонк» казались мне последним гвоздем в гроб романтики. Как будто можно просто ткнуть пальцем и по фоткам выбрать того Единственного, кто точно не придушит тебя во сне. Да и фотошопить фотографии я не умела, так что шансов у меня не было – всем известно, что для привлечения партнера в профиле должна стоять соблазнительная фотка или, на худой конец, такая, на которой ты не выглядишь как тролль. Из-за аврала на работе в последние дни я больше походила на слегка расплавившегося и обгоревшего на солнце садового гнома. Может быть, если…

– Смотрите, да это же моя любимая племянница Андреа!

Я повернулась и увидела тетушку Вэй Вэй, которая сияла в шелковом закрытом платье цвета оранжевого заката и россыпи бриллиантовых украшений. Она устремилась к нам. Я почувствовала, как у меня скрутило живот; я знала, зачем тетушка Вэй Вэй шла сюда, и она совершенно точно не собиралась хвалить мой наряд или вести светскую беседу. У нее всегда был план на каждого члена клана, она совала нос во все наши дела, раздавала непрошеные советы и приказы, но никто не осмеливался возражать ей или прерывать на полуслове.

– Я дам тебе пятьсот баксов, если ты прямо сейчас подойдешь к тетушке Вэй Вэй, – в отчаянии прошептала я Гордону. Не получив ответа, я повернула голову и увидела, что Гордон и остальные трусы со смартфонами каким-то образом переместились в дальний конец гостиной и строчили сообщения с таким видом, будто решали вопросы жизни и смерти.