– Потом посмотришь, – сказал он. – У нас в горах тоже такие растут.

Я не спорила и смотрела по сторонам с жадным любопытством, отмечая каждое новое растение, и радуясь, когда удавалось узнать его. Иногда, если конь шел медленно, я просила мужчину спустить меня на землю, и топала рядом, наслаждаясь твёрдостью земли, и нежностью трав, и мягкостью лепестков, что срывала. Йан часто смотрел на меня в такие мгновения, и я, всё ещё смущаясь, не решалась улыбнуться ему и попросить прощения за свою прежнюю резкость.

– Сегодня будем дольше отдыхать, – сказал он на очередном привале. Место, выбранное мужчиной, было прекрасно: уголок среди камней на золотой опушке, неподалеку от озера. – Можешь искупаться, если хочешь.

– И ты?

– И я.

– Тебе, наверное, жарко в доспехах?

– Нормально, я привык к ним. – Он кивнул на воду: – Залезай, пока не стемнело. Потом комары сожрут.

Кровососы трогали меня, только когда я ненадолго отлучалась в кусты по нужде. Рядом с Йаном меня почему-то не кусал никто – ни мошки, ни осы, ни иные, любящие досаждать путешественникам.

Я не стала спорить, зашла за куст и сняла платье, тонкие вязаные чулки и башмаки. Потом распустила волосы и полезла в воду. Йан не видел меня голой, не увидит и теперь. У меня были свои причины стесняться собственной наготы. 

– Ты что, будешь купаться в сорочке? – спросил он с берега.

Я не успела даже голову окунуть, и повернулась к нему, заворачиваясь в волосы. Длинное полотно облепило тело, но я знала, что лён просвечивает.

– Да. Вдруг кто-то увидит?

Его губы искривились в усмешке.

– Раздевайся, я посторожу. Не от кого тут прятаться.

Это был приказ, и я подчинилась. Правда, мне пришлось очень постараться, чтобы стащить с себя мокрую сорочку, но без неё было куда приятней. Я чувствовала, как бьётся сердце, и знала, что Йан за мной наблюдает, а потому отплыла подальше. Я хотела как можно скорее избавиться от страха близости, и, промывая волосы, не могла унять дрожь в пальцах.

Однако Йан не торопился. Он хотя и смотрел на меня, а не набрасывался, и постепенно я перестала ожидать нападения. Я даже забрала с камня мыло и принялась взбивать пену для волос. А потому вздрогнула от неожиданности, когда Йан возник у меня за спиной.

– Я уже помылась. Мне только смыть… – пролепетала я, когда мужчина протянул руку и коснулся моих волос, затем опустил руку ниже, и ещё ниже...  

– Болит? – спросил он.

Я сразу поняла, о какой боли он спрашивает, и покраснела.

– Уже меньше, чем в первый день.

Он подошёл ко мне вплотную, и я замерла, чувствуя исходящий от его тела жар. У меня не только бёдра ныли, но и ужасно уставали плечи, однако я не хотела говорить ему подробностей.

– Повернись-ка.

– Зачем?

– Потому что я так хочу.

Я медленно повернулась, и, дрожа, замерла под его взглядом. Сейчас уберёт волосы, и… Он убрал. Тёплые ладони сжали поясницу, коснулись ягодиц, чувствительно смяли напряженные мышцы. Ощущение было ошеломительным.

– Если будет неприятно – скажи.

Я могла только кивнуть, облизнув пересохшие губы. Что он делал? Мял меня, словно тесто, и это было так странно, волнительно и стыдно... Внизу живота что-то болезненно вздрагивало, и от этого колени мои подгибались. Неужели мужья ещё и так могут доставлять удовольствие?

– Что это? – вдруг донеслось сзади, и я задержала дыхание. – Откуда?

Он увидел шрамы.

– Прости. Я должна была рассказать. Меня несколько раз ударили кнутом, когда в городе были беспорядки. Я не была их участницей, просто попала под горячую руку…

Я смогла сдержать слёзы и сжалась от его слишком сильного прикосновения.

– Ну-ка повернись ко мне, Нуала.