– Позже освобожу. А ты подумай над своим поведением. Богатырский конь слушать хозяина должен, выручать из беды, а не притягивать новое лихо.

Белояр присмирел. Видимо, оба перегнули палку. И Иван, и сам конь. Хотя, признаюсь, я была на стороне белогривого. Ну ничего не могла поделать с неприязнью к Марьянке. Особенно после её ночных и дневных угроз.

– Ванюш, позволь на ручку твою крепкую опереться, устала я… – прижалась к Ивану Марьянка, воспользовавшись нашей остановкой. Белояр картинно закатил глаза. Неужели у меня научился?

– Дык, ежели устала, давай Белояр повезёт, – начал было Иван, но Марьяна пуще прежнего вцепилась в рукав его рубахи.

– Нет-нет, боязно мне. Он же… только что… вон как вскинулся. Да и недалече тут, своим ходом дойдём.

Иван вздохнул тяжко, бросил на меня взгляд через плечо и кивнул. Вот только я не поняла, что хотел сказать он глазами своими ясными. Дабы не смотреть на повисшую на Иване Марьянку, я подошла к Белояру поближе и осторожно положила руку ему на шею.

– Я тебя не боюсь, – прошептала я коню и улыбнулась. – И вовсе не неразумный ты. Я таких умных коней отродясь не видывала!

И ведь не соврала ни на грамм. Не видела.

Говорящих коней в нашем мире не существовало.

– Белояр, – обратилась я к жеребцу спустя какое-то время. Искорки вокруг морды коня истончились, и заклинание, как я поняла, прекратило своё действие. – А скажи, только честно. Встречаются ли в ваших местах другие говорящие жи… создания?

– А в ваших землях, стало быть, нет? – уточнил конь, демонстрируя свою вредность.

– Нет, – осторожно ответила я. – Ну или мне не попадались. Так что?

– Встречаются, – протянул Белояр и фыркнул. – Вот только не всякий разговаривающий умом богат. Да ты и сама вскорости увидишь.

Я улыбнулась. Это логично, что не все животные умные. Иначе тут было бы царствие живности, а в прислугах бы у них простодушные деревенские ходили. Как представила город таких вот Белояров, аж дурно стало. Эти точно смогли бы устроить революцию.

Так и не заметила, как на горизонте появились крыши деревянных изб.

– Ох, Иванушка, жаль прощаться, – проворковала Марьяна, даже не думая отпускать руку Вани.

– Да чего ты! – воскликнул Иван. – Чай, не на многие лета прощаемся. Свидимся скоро. Ты же знаешь, я всегда возвращаюсь.

И, высвободив руку из цепкого захвата, приобнял змеюку. А я чем больше смотрела на Марьянку, тем сильнее чувствовала к ней неприязнь. И виделась она мне такой чёрной пиявкой, которая присосалась к светлому Ивану и отравляет его, высасывая хорошее и отдавая по микрокрупицам яд в его кровь. Бр-р-р, ну и образы в голове, жуть.

Но ощущения были именно такими.

– А что за дело у тебя в Добрицах?

– Проведать матушкину сестрицу, – улыбнулась Марьянка. – Да передать гостинцев.

И показала свой небольшой узелок. Вряд ли там было что-то съедобное. Судя по размеру, либо украшения какие, либо обереги да амулеты.

– Это к Ведане-то? – В голосе Ивана послышалось какое-то опасение.

– К кому ж ещё, – пожала плечами Марьяна. – Других сестриц матушки здесь не живёт.

– Дык к ней… в лес глухой топать надо, – заметил Иван, косясь на светлые избы, выстроившиеся в рядочки. – Ведьма же…

Оп-па. Приехали. Это в ближних родственницах у Марьянки настоящая ведьма? Из тех, кто на лесах да болотах живёт, общаясь с нечистью всякой?

Ох, сильного врага я себе нажила, сама того не ведая.

– Дойду, – перестала улыбаться черноволосая. – А вы ступайте, задержала я вас. Еёйные уже извелись небось, ищут потеряшку всюду. Да и тебе есть куда спешить, негоже богатырю славному бабьими делами заниматься.

И снова этот острый взгляд в мою сторону. Мне резко захотелось обвешать себя всеми возможными оберегами. Хорошо, что в наряде, который выдала мне Алеська, всюду были вышиты охранные знаки. И даже в лентах, что в косу вплетены. Мне об этом в процессе облачения Алеська и рассказала, посетовав, что личных амулетов у меня при себе не нашлось.