Оружейная лавка заставила мое сердце забиться чаще – и не только от воспоминаний недавнего боя. Начищенные клинки всех размеров и форм были развешаны по стенам, словно произведения искусства. Мой внутренний воин безошибочно определял качество закалки по узору на лезвиях, в то время как память офисного работника удивлялась, как естественно ощущается тяжесть меча в руке.

Особенно долго я задержалась возле лавки алхимика, где на полках теснились бутылочки и склянки всех форм и размеров. Некоторые зелья пузырились и меняли цвет, другие испускали разноцветные искры или легкий дымок. Часть названий на этикетках казалась знакомой – экстракты трав и настойки, другие же были написаны на неизвестном языке, а некоторые склянки и вовсе сияли изнутри загадочным светом…

По мере приближения к центру города улицы становились шире, а дома – богаче и внушительнее. Здесь возвышались роскошные особняки лэрдов и кирфов, окруженные коваными оградами тонкой работы, за которыми виднелись ухоженные сады. Витражные окна особняков сверкали разноцветными стеклами, а резные карнизы и наличники рассказывали истории о древних героях и забытых богах.

По улицам непрерывным потоком сновали горожане всех сословий и занятий. Важные купцы в добротных камзолах, расшитых серебряной нитью, степенно вышагивали под руку с супругами в шелковых платьях. Юркие подмастерья в кожаных фартуках, испачканных сажей и краской, спешили по поручениям своих мастеров. Служанки с плетеными корзинами, полными свежих овощей и фруктов, переговаривались звонкими голосами, обсуждая последние городские сплетни. Стражники в начищенных до ослепительного блеска нагрудниках неторопливо обходили свои участки, позвякивая связками ключей на поясах. А между ними сновали уличные торговцы с лотками, предлагая горячие пирожки, леденцы и прочую снедь.

Центральная площадь Карстона была довольно просторной, выложенной белым мрамором. По краям площадь обрамляли величественные особняки с колоннадами и широкими балконами, увитыми плющом и диким виноградом. А в её центре возвышался фонтан – три морские девы, держащие на поднятых руках чашу, из которой струилась вода.

Устало опустившись на прохладный бортик фонтана, я с любопытством исследователя наблюдала за городской жизнью, разворачивающейся передо мной. Знатные дамы в парадных одеждах прогуливались под кружевными зонтиками, уличные артисты развлекали публику, а мальчишки, устроив потасовку возле лоточника, стащили у незадачливого господина кошель.

Но вдруг среди этой пестрой толпы мой взгляд притянула странная пара: роскошно одетая дама что-то увлеченно рассказывала своему спутнику, но он её не слушал – застыл, уставившись на меня так, словно увидел призрака. Его точеное, надменное лицо внезапно побледнело, тонкие губы беззвучно шевельнулись, а в темных глазах промелькнуло узнавание, смешанное со страхом и.… виной?

Я нахмурилась, пытаясь понять, откуда могу его знать. Память услужливо подбрасывала картинки тренировочных боев, долгих переходов, привалов у костра – но этого человека среди них не было.

Мужчина вдруг дернулся, словно хотел подойти, но его спутница потянула его за рукав, показывая на что-то в витрине ближайшей лавки. Когда он снова повернулся к фонтану, меня там уже не было – я скользнула в толпу, чувствуя, как неистово колотится мое сердце…

Возвращаясь с площади, я не могла отделаться от ощущения чужого взгляда. Оно появилось почти сразу, как только я свернула с оживленной улицы, в более узкий переулок. Несколько раз я резко оборачивалась, рука инстинктивно тянулась к рукояти меча на поясе, но видела лишь спешащих по своим делам горожан. Никто не выглядел подозрительно, никто не следил за мной… но чутье кричало об опасности.