***

Лонгрен долго ждал, пока маги и стража разберутся со случаем в порту, однако никаких подвижек в деле не было. Точно так же, как Светоносцы не могли поймать магов на востоке, эти бездельники в столице не могли выследить ополоумевшую девчонку. Это начинало злить, и король задумывался о том, что пара отправленных на арену человек может заставить остальных зашевелиться. Но теперь эта Шаахова тварь явилась с дурными вестями.

Стоя на коленях и уткнувшись в пол, Харон ждала, пока ей разрешат говорить. С ней уезжали трое, но никто не вернулся. Логичнее предположить, что сука сама убила их, но неужели ей хватило смелости прийти после такого обратно? Неужели надеется на милость короля? Лонгрен решил её выслушать, Холгер настоял. Пусть скажет хоть что-то, а он тем временем подумает, что с ней делать.

– Говори.

– Ваше Величество, мы выследили её. Сначала всё шло хорошо: девчонка не представляла угрозы, я убедилась. Обычный человек, без метки и внутренней силы. Она не оказывала сопротивления и не заметила моего присутствия. Я её вырубила и связала, мы были уже на полпути к столице, всё это время она пролежала без сознания, а потом… Очнулось как будто что-то другое. Я не знаю, как объяснить это. Словно человек вдруг стал магом или чем-то похуже. Я почувствовала разрушительную энергию, она парализовала. Эта девчонка изменилась, её глаза… это были даже не глаза мага, я не знаю, чьи… она убила ваших людей и почти прикончила меня, после чего сбежала. Я не понимаю, почему осталась в живых и что она такое, но, боюсь, без помощи Светоносцев с её поимкой нам не справиться.

Лонгрен внимательно осматривал Харон, будто пытался уличить во лжи под одной лишь позе.

– Что за чушь ты несёшь? Человек не может резко стать магом. Магия нам неподвластна.

– Знаю, это звучит как небылица, но клянусь, так и было…

– Выгораживаешь себя, свою тупость и бесполезность. Или вы сговорились, а ты столь наивна, будто решила, что я тебя пощажу.

Харон внутренне дрожала. Лучше бы умерла со всеми, чем это. Если Лонгрен решит прикончить, он не будет милосерден, наказание превратится в пытку, в худшие часы её жизни. Король размышлял. Неужели не могла придумать историю получше? Хотя бы с толикой правдоподобности? Лонгрен, может, умом и не блистал, но был и не настолько идиотом, чтобы поверить в то, что человек превратился в мага. Прикончить бы в назидание другим, но… у него всего два верра. Где достать новых, преданных короне? Холгер говорил, что нельзя разбрасываться силой магов, но и спускать им всё с рук нельзя.

– Ты не защитила моих людей, но спасла собственную шкуру.

– Я выжила случайно. Мои силы ограничены, я ничего не могла сделать. Девчонка, судя по всему, носитель магии крови. – Харон умолчала о том, что увидела тени, растущие из её спины. Убедила себя в том, что померещилось от страха.

Лонгрен бросил взгляд на стражу, затем на советника. На лице Холгера застыли смятение и беспокойство.

– Пятнадцать ударов плетью – думаю, в качестве предупреждения сгодится. Я хочу, чтобы ты достала эту девчонку из-под земли, даже если сдохнешь при этом.

Харон округлила глаза. Только не это. Её снова спровадят на поиски. Вернётся ни с чем – и плеть покажется блаженством. От ужаса Харон сжалась. Не убьют. Не сейчас. Хотелось бы ей отключать чувства, игнорировать боль. Она не смела посмотреть на короля, держала голову опущенной, когда её уводили, и думала о том, что не увидится с Шэрон. Вернётся ли она вообще к прежней жизни или станет козлом отпущения в этой заварушке?

Её отвели в подземелье, раздели и связали, после чего исполнили приказ Лонгрена со всем пристрастием. Мучить магов – особое наслаждение. Они не люди, не животные, они хуже… уроды, шааховы твари, ошибки природы. Они всё это заслужили, заслужили худшего.