– Почему? – Удивилась я. – Туда-то он точно не полезет, а я обживусь как-нибудь, связи есть, не пропаду.

В Изнанке кого-то найти та ещё морока.. Во время войны, мы там с бойцами частенько инфу через наёмников добывали. Оно ведь как – многие вампирские кланы, ради сохранения будущего своих родов, запихнули наследников в третью грань. Нам иногда приходилось туда спускаться, искать посредников этих самых наследничков и выпытывать необходимую инфу. Как вспомню, так вздрогну, ибо мой всепоглощающий огонь в Изнанке напоминал жалкое подобие зажигалки. Хотя и в этом были свои плюсы – не было нужды контролировать своё пламя.

– Айрин, хватит ныть! – Рыкнули на меня. – Пусть лучше Кайрадан тебя носом в дерьмо макает, чем… В общем не зли его. Если бы твоего отца не поглотило горе, он бы пришёл в себя и самолично снёс Эзвуру голову, потому что он пошёл против своей семьи! Будь я Аркалин, сделал бы тоже самое, и только ты позволяешь этому безумию твориться дальше!

Поиспепеляв меня взглядом, Савьен сжалился:

– Я понимаю, тебе кажется, что отец, спася его, оставил за собой последнее слово и связал руки, но это не так…

Вот даже сил злиться не было. Всю спесь сбил повышенный градус в крови. Сколько раз за двадцать лет мы мусолили эту тему? Не сосчитать. Но Савьен никогда не объяснял в чём дело.

***

– Станислав Ярош… – повторила я, листая базу.

Напротив сидел светловолосый парень, смотрел в упор своими карими глазёнками и нервно постукивал ногой. Материала на этого пацана была уйма. Я с таким первый раз столкнулась, но Харон рассказывал про парочку похожих персонажей. Дело в том, что не все люди, после смерти, попадали в наше заведение. Ад подпитывается разрушительной энергией – тот, кто её не имел, заново перерождался. И вот сидящий передо мной парень попадает к нам уже в третий раз. Это прям нонсенс. Вот я и читала, пребывая в шоке, все архивные данные, периодически поглядывая в его сторону.

– Хотя нет, ты же сейчас Войцех Ковальский… – задумчиво протянула я.

– Да плевать уже, достало это место! – Сплюнул на пол он, начиная от досады грызть ногти.

Ну, я понимала его в какой-то степени. Родившись у людей, он забывал прошлые воплощения, а после смерти, если опять косячил, попадал к нам, и воспоминания мигом всплывали. А косячил мужик знатно – покушение на императора пару веков назад, убийство трёх женщин семьдесят лет назад, а сейчас, в возрасте двадцати двух, парень совершил массовый теракт, в котором пострадало больше сотни людей.

– М-да, не прёт тебе рождаться в одной и той же местности из раза в раз, – хмыкнула я. – Слушай, а как ты вообще отсюда сваливаешь?

Такого отчаяния я ещё ни разу не видела. Чувак был готов в прямом смысле локти кусать, не смиряясь с мыслью, что его «любимая» пыточная камера под номером три, во втором тюремном блоке, вновь распахнёт свои жаркие объятия.

– Я умею раскаиваться, – коротко ответили мне. – Слушай, давай быстрее закончим. Эта фишка срабатывает только пыток через сорок, а я не горю желанием растягивать это «удовольствие» ещё на пятьдесят лет!

Дописывая данные, я язвительно заметила:

– Смени место жительства в следующий раз, а то правда, не прёт тебе у шепелявых.

Вызвав Ривза, вверила в его руки эту шутку мироздания и расслабленно развалилась в кресле. Денёк не самый приятный – у людей очередная заварушка, а у нас суды забиты толпами военных. С самого утра маршировали здесь, даже кофе некогда выпить было. К слову, о кофе… Поднявшись, я решила навестить любимого шефа, который скромно сидел в своём кабинете, даже не поздоровавшись.

Ракс во всю упражнялся отжиманиями. Бугры мышц перекатывались под сероватой кожей столь быстро, что казалось, от натуги кожа просто лопнет.