Пожав плечами, Констанс идет к классу.

– Почему мне даже не обидно, когда она бросается оскорблениями? – задумчиво спрашивает Джейк, опуская подбородок на мою макушку.

– Потому что она так часто ими разбрасывается, что они теряют свою значимость?

– Возможно.

Джейк отстраняется, и я поворачиваюсь.

– Готова зайти в кабинет?

Нет. Я абсолютно точно не готова к этому.

– Да.

Оливер уже сидит за партой. Отек на скуле спал, но под глазом виднеется желто-фиолетовый ореол синяка, на переносице ссадина, и от этого у меня сжимается сердце. Все из-за меня.

– Привет, – произношу я одними губами.

Оливер с неловкостью кивает в ответ, а затем смотрит на Элфорда, который пропускает меня вперед и садится за моей спиной.

– Поговорим после урока? – спрашивает у него Олли.

– Только если проводишь меня до кабинета, у меня пара минут, чтобы перейти в другой корпус на испанский.

Джейк звучит беззаботно, но несмотря на это я напрягаюсь всем телом, потому что не знаю, что хуже: когда Джейк в холодной ярости или когда говорит с напускным безразличием.

В класс под ручку заходят Пайпер и Айрис, а за ними бежит Тиффани, они демонстративно игнорируют всех, кроме Констанс.

С началом урока я немного расслабляюсь, а еще вслушиваюсь в каждое слово преподавателя, чтобы отвлечься от своих проблем.

– Искусство речи заключается в тоне, дыхании, подаче, скорости, – воодушевленно говорит миссис Мэйси, прохаживаясь вдоль доски. – Также большую роль играет уверенность. Говорить на публику – это актерское мастерство, а, как мы знаем, публикой может послужить даже один человек. Сегодня мы с вами немного попрактикуемся и порассуждаем о том, как тяжело говорить несерьезные вещи с серьезным выражением лица. Таким трюком пользуются актеры стендапа.

Миссис Мэйси берет со стола прозрачную банку для печенья, в которой полно бумажек.

– Здесь у нас названия песен. Каждый из вас попробует себя в роли актера комедии и прочтет текст песни как монолог. Без смеха, вы должны верить в то, что говорите.

– Ну, кто хочет попробовать?

Первой вызывается Констанс, она вытягивает бумажку с песней «Семь колец» Арианы Гранде. Миссис Мэйси выдает лист с текстом, и я совру, если скажу, что Констанс не справилась на отлично. Она сияет, словно на сцене, не зажимается, не стесняется, а по завершении монолога весь класс аплодирует.

Следом зачитываются тексты Эда Ширана, Элвиса Пресли и группы Куин.

– Оливер. Как самочувствие, справишься?

– Простите, голова раскалывается, – отвечает он, массируя виски. – Можно в другой раз?

– Конечно, – с сочувствием отвечает миссис Мэйси. – Микки?

– Можно я тоже в другой раз?

– Прости, но нужно это сделать. Оливеру я разрешаю не принимать участие, потому что он выглядит так, будто на уикенде подрабатывал боксерской грушей. Давай же, Микки.

– Я могу выйти за нее.

– Еще успеешь, Джейк. Мы все знаем, как ты любишь внимание, но не отбирай у Микки минуту славы, идет?

Я нехотя поднимаюсь из-за парты. Опустив руку в банку, я вытягиваю первую попавшуюся бумажку и разворачиваю.

– Джастин Бибер «Бэйби».

По классу разносятся смешки, но такая реакция у ребят абсолютно на каждую песню. Ладони потеют, когда миссис Мэйси протягивает мне лист с текстом. Мне совсем не хочется привлекать лишнее внимание, но именно поэтому я и выбрала класс риторики – один из способов перебороть себя.

– Ты знаешь, что любишь меня, – читаю я вслух. – Я знаю, ты неравнодушна.

– Громче, Микки.

Прочистив горло, я делаю глубокий вздох.

– Просто крикни в любой момент, и я приду.

– И сделаю уборку в твоем доме, – добавляет Томас, вызывая новую волну смеха в классе.