Вот такой, стал быть, случай произошел. Хоронили голову Василия в закрытом гробу. Гараж его сначала опечатали, а потом все из него вывезли в неизвестном направлении люди с красными «корочками». А пол села на целый год осталось без центрального водоснабжения.

Мятеж на «Баунти»

Я тогда как раз в городе жил и работал. То лето выдалось необычайно жарким и влажным. Никогда такого лета не только на моей, но и на памяти стариков не было. Картошка у многих не уродилась, зато у всех необычайно буйно плодились кабачки. Просто не кабачки, а какие-то кролики. Раздавали их бесплатно друзьям и знакомым и знакомым знакомых. И даже подкладывали соседям под калитки или на крыльцо. Много, дико много, стал быть, в тот год кабачков уродилось. Мы с женой сами и икры наделали и намариновали и просто засолили (в трехлитровых банках и бочке). И даже варенье, компот, мармелад и джем из кабачков сделали. И аджику. И жарил я тогда кабачки на завтрак и ужин ежедневно, два месяца подряд. А на обед – варил. Я их тушил в вине, горчице и сметане; сушил, солил и запекал; коптил и вялил (к пиву). Все равно, будто не убывали. И это только у нас, всего с семи корней. Что говорить про других? Скамейка на автобусной остановке в ближайшей к СНТ «Баунти» (при советской власти называвшемся «Ударник Рот Фронта») деревушке была сплошь уложена кабачками. На ж/д платформе грудами были свалены кабачки. Казалось, кабачки грозили похоронить под собой все СНТ и захлестнуть городские рынки, а потом и погрести под собой весь город.

Тут это и случилось. На линии СНТ, через одну от нашей, один умелец, когда-то работавший в «почтовом ящике», пенсионер Николай Иванович Кульбакин, стал гнать из кабачков самогон. Сначала собирал бесплатные кабачки по дачам, делал из них брагу и перегонял. Поначалу все шло хорошо и многие даже сами тащили ему опостылевшие кабачки в обмен на получающийся «продукт». В то субботнее утро мы с женой приехали на дачу рано – пора было уже и картофель копать, не только же кабачками жить. Картошка у нас, в отличие от большинства соседей по даче, хорошо уродилась. Я думаю, все дело в подкормке – я ее сушеным самосадом и дробленой скорлупой от куриных яиц посыпал и правильном окучивании. Но не суть важно. Мне ведь вся эта история с кабачковым самогоноварением с самого начала не внушала доверия.

Шли мы, стал быть, по своей линии и встретили незнакомую старушку, несущую на руках будто младенца громадный желтый кабачок. Она посмотрела на нас мутным взглядом, с силой отшвырнула кабачок, оставивший солидную вмятину в заборе из профнастила, и вдруг бросилась нам навстречу и попыталась укусить жену за руку, которой супруга пыталась защититься от внезапной атаки. Я стал оттаскивать явно сбрендившую от жары бабушку от ее жертвы, а подлая ведьма едва не укусила меня. Пришлось забыть про воспитание и шлепнуть ее ладонью в лоб – для ее же пользы.

– Тронулась. Надо ей «скорую» вызвать, – начала говорить супруга и вдруг замолчала, дико глядя мне за спину.

Я нервно оглянулся. Меж заборов по улице шли дачники и несли кабачки на манер оглушенной мною старухи.

– Сваливаем, – прошептал я, глядя на эту подкатывающуюся человеческую массу, грозящую поглотить нас, – тут массовый психоз.

Мы развернулись и побежали к выезду из товарищества. Сзади раздался треск лопающихся брошенных кабачков и топот погони. Нам повезло – мы успели добежать до въездных ворот, там я удачно заблокировал калитку отверткой, которую загнул в замочных петлях. Всегда таскаю с собой на дачу в рюкзаке набор инструмента с тех пор, как пришлось одним велосипедным ключом взламывать дверь дачного домика из-за поломки старого врезного замка. Ворота в «Баунти» были автоматические, открывающиеся по звонку на телефонный номер и мы, отбежав на безопасное расстояние, видели, как за решеткой ворот беснуется толпа обезумевших дачников. Мы вызвали «скорую» и полицию, а сами, не дожидаясь их приезда, уехали на первой же маршрутке.