Новая должность принесла новые заботы, и когда тебе всего двадцать семь, а ты уже на виду, невольно вырастают крылья. За спиной шептались, скорее всего, даже не любили, но вида не показывали, заискивали, улыбались при встрече. Иногда было противно, но чаще даже не было времени замечать эти взгляды, полные ненависти и зависти. Да, тесть был крут, но и он что-то из себя представлял, и справлялся хорошо, и сам председатель отмечал рассудительность не по годам и ответственность нового руководителя управления.

– Ты зачем Дягилева душишь? – в один из воскресных обедов тесть отвел Руслана на балкон, подальше от ушей женщин, и взглянул так, что сомнений быть не могло он явно задел чужой, причем очень серьезный интерес.

– Там нарушение на нарушении. Стоит вопрос о том, что лицензию придется отзывать, – Руслан пожал плечами.

То, что Вадик Дягилев был козел редкий, что законы для него не существовали и что он даже посмел послать его, Руслана, куда подальше, рассказывать не стоило. Тесть не мог не знать, кто есть кто в городе.

– Оставь, – тесть был краток.

– У нас личные счеты, – Руслан не хотел сдаваться.

– Я сказал, оставь, – тесть повысил голос.

– Как скажете, – пришлось хотя бы видом подчеркнуть, что сдался он не потому, что получил приказ, а потому, что уважает родителя и не может ему отказать.

– Потом поймешь. Нам тоже жить нужно, а Дягилев только корчит из себя. Будет плохо себя вести – поменяем. Но пока он нам нужен. Догадываешься.

Руслан кивнул. То, что тесть имел отношение к сети ресторанов, он понимал, но только сейчас начинал представлять всю сферу интересов папика. Понятно, что с такой крышей Дягилев мог позволить многое.

– Я ему скажу, чтобы с тобой скромнее был, – Владимир Тимофеевич уже дружески положил руку на плечо Руслана. – Пойдем, женщины заждались. А мне сегодня еще по работе надо бы отскочить.

А уже через неделю они отмечали с Дягилевым мировую в престижном ресторане, и обслуживали их по высшему разряду, как самых дорогих гостей. Это было непередаваемое ощущение: перед ним склоняли головы, знакомство с ним считалось престижным, а друзей становилось слишком много, чтобы даже всех помнить. Теперь Руслан знал, что одним из владельцев этого заведения является его тесть, а Дягилев – обычное подставное лицо, которое предназначено для того, чтобы не светить имена истинных хозяев города и жизни в целом. Заканчивали в сауне, где вдруг появились какие-то девчонки. Остальное Руслан помнил не очень хорошо и домой попал под утро, еле вписавшись в дверь и рухнув на диван не раздеваясь. Вера лишь грустно покачала головой. Разговаривать было и не с кем, и не о чем.

Зарплата… «Да заберите ее в фонд мира», – бросил как-то Руслан в кругу ресторанных друзей на очередном ужине. В тот день ему принесли даже не конверт, а маленький портфель. Правда, предназначалось ему не все, но тоже перепало прилично. Тесть отвел в сторону, всунул в карман пиджака его долю и хлопнул по плечу:

– Молодец. С твоим шефом я сам рассчитаюсь, но смотри, с банями аккуратнее.  Гульнул разок, и хватит. У тебя жена молодая, не зарывайся.

– Хорошо, – Руслан зло кивнул, досадуя на Дягилева, который бессовестно сдал его со всеми потрохами, и твердо решил, что пора формировать свой круг доверенных людей.

Портмоне было забито картами скидок. И не десять, не двадцать процентов.  Последнее время Руслан оставлял лишь те, которые давали возможность обслуживаться бесплатно. Понятно, не все могут рискнуть и принести деньги, которые, безусловно, выглядели предпочтительнее, но и такая благодарность выглядела приятно. Новый джип, новая квартира и дача, в хорошем месте, отдых на дорогих курортах – жизнь, о которой он мечтал, пришла, но не хватало главного: не было свободы, и не было любви. Точнее, любви хватало, но одноразовой, которую приходилось скрывать, а еженедельные отчеты перед тестем, зависимость от него, и то, что самая грязная, самая сложная работа – у него, а сливки снимает кто-то другой, раздражало до невозможности. «Я и сам могу со всем справиться. Вон, и в следственном комитете Петр помочь при случае обещал, и Вадим, в другом, весомом комитете не за так конвертики берет. У меня на них на всех что-то есть. В одной лодке, и тонуть нам всем. Так что при случае меня бросить – это себя закопать. Побоятся. А нам нужно брать в свои руки бразды. Старики и мыслят так себе, да и одной ногой уже там. Будущее за такими, как я», – Руслан распалял сам себя, настраиваясь на решительный бой. Только не очень было понятно, с чего начинать, как воевать и кто именно с ним в одной лодке, а кто на соседней барже. Но это должно решиться со временем, а пока можно было бы начать формировать свою клиентуру: «И совсем не обязательно об этом докладывать вождям. Пусть и у меня будут маленькие секреты. Так сказать, заначка на черный день», – решил Руслан, и приступил к реализации внезапно появившегося плана.