– Синичка, давай, кто первым примчится вон к тому дубу, тот загадывает желание проигравшему? Чур я первый! – воскликнул Дастин и, встряхнув вожжи, помчался вперед.

– Ну уже нет, Бэлла, вперед, но, но! – крикнула Катрина, пытаясь разогнать кобылу. – Давай, девочка, покажем моему мужу, что мы не пальцем деланы! – обращаясь к лошади, вымолвила Катрина.

Лошадь заржала и помчалась вперед так сильно, что по пути вминала землю под своими копытами, опередив удивленного лошадиной прыти Дастина.

– Давай, Пегас, скорее нагоним их! – подзадорил своего коня принц, отойдя от мимолетного помешательства.

До дуба было не пяти тысяч футов, и путь им преграждали вросшие в тропу валуны, камни и небольшие кустарники, сменяющиеся все большими и большими в размерах. Этот дуб, росший здесь с незапамятных времен, был настолько большим, что его можно было разглядеть даже за несколько километров. Мчась вперед, перед ними сменялся ландшафт: сначала лесные чащи с размытыми тропами, затем пригорки, на которых можно было видеть расположение дуба, затем опять чащи, и так раз за разом, пока лес полностью не покрыл их, оставив природные возвышенности позади. Лошади развивали все быструю скорость, пока оба наездника не сравнялись друг с другом. Азартная улыбка возлюбленной Дастина внезапно сменилась разделившим их откуда не возьмись кустом вдоль дороги. На какое – то мгновение они потеряли друг друга и, казалось, разъехались в разные стороны. Дастин слегка сбавил скорость и начал выглядывать в лесных узорах Катрину. Пегас, который некоторое время назад, подогнанный прытью своего хозяина от неожиданной остановки, чуть было не вписался в крохотное деревце, но ловкими движениями Дастин сжал вожжи и потянул их на право, уберегая от падения своего коня.

– Катрина! – громко крикнул Дастин, испугав сидевших на ветках вековых деревьев птиц, заставив их разлететься.

Не дождавшись ответа от своей возлюбленной, он остановил жеребца и спешился с него, прихватив с собой меч, свисавший с пояска лошадиного седла, который он привязал туда в начале поездки. Лошадь недоуменно глянула на Дастина и негромко фыркнула, выпустив слюни.

– Тише, дружок… – произнес Дастин, обращаясь к кобыле, привязывая ее к дереву.

Он почувствовал что – то неладное, и это чувство усиливалось и нарастало с каждой секундой. Он обернулся вокруг и не увидел ничего, кроме кустарников с дикими ягодами, деревьями и камнями, покрытыми густым зеленеющим мхом. Пегас смиренно остался позади ждать своего наездника. Проходя шаг за шагом и вглядываясь в лесные чащи, он все больше всматривался в, казалось, давящие деревья, ветви которых были так высоко, что Дастин никогда бы не смог вскарабкаться на них. Он ушел довольно далеко и понял, что от того, чтобы потеряться в этой чаще, его отделает совсем ничего. В такие моменты всегда следует быть наготове, ведь не только дикие лисицы, волки и фурии обитают в таких глубоких чащах. Древесный медведь – то, чего предпочел бы избежать каждый, кто хотя бы раз слышал об этом лесном гиганте, живущих глубоко в лесу. Весом в полторы тонны и ростом почти шесть метров, с толстой, словно чешуей, не пробиваемой шкурой, этот зверь способен вселить страх и ужас в любого, кто решить вторгнутся в его царство и позариться на лесные сокровища. Такой гигант без труда одолеет две дюжины вооруженных солдат, не говоря уже о группе заплутавших путников. Множество охотников по всему Велиандору соревнуются в своем мастерстве владения луком, арбалетом, убийстве и выслеживании добыче, но еще ни – кому не удавалось принести шкуру хранителя лесов, хотя пытались многие. Все дело в малочисленности этих гигантских косолапых зверей и, конечно же, в их силе. Очень маленький шанс встретить такого зверя где ни будь в лесу, у пруда, вблизи людских селений. Они умело прячутся и стараются двигаться практически без шумно, не смотря на всю свою тучность и громоздкость. Лишь однажды одному удалось ранить зверя, пытавшегося растерзать его своими мощными лапами. Раймонд гроза леса, так прозвали его люди после поединка с королем зверей. Он остался один на один, вынуждая себя биться с этим по истине чудовищным противником, пока тот не загнал охотника в тупик. Опираясь руками за выступ холодной скалы, он уже было приготовился встретить свою смерть в бездонной черной пасти, как вдруг, на его счастье, гигант замешкался. Поняв, что есть шанс, Раймонду удалось нанести серьезную рану своему сопернику, когда тот на мгновение опешил, дав возможность охотнику пронзить свой громадный глаз горящим факелом. Пастырь леса, ошарашенный прытью своей жертвы, ушел обратно вглубь чащи, оставив истекающего кровью охотника умирать на скалах, но он выжил, вернувшись в свои края, и прослыл легендой. После той встречи Раймонд навсегда завязал со своим ремеслом и спокойно доживал свои годы в тихой деревушке, обещая себе никогда больше не заходить так глубоко в лес. Легенда гласит о том, что эти величественные создания являются потомками другого, более старого божества, известного как Грейнхар, обитавшего в этих краях в эпоху сотворения много тысяч лет назад. Матери часто пугают своих чад стражем леса, чтобы те не заходили слишком далеко в чащи, рассказывая им эти удивительные и пугающие своей самобытностью легенды. Но легенды для того и нужны, чтобы о них помнили и рассказывали их, словно поэзию давно ушедших эпох. Этакое назидание предков, когда – то заселивших первые равнины и горные хребты.