Лорд он король или просто мятежник значения не имело, он взял город в осаду и победил, обрушившись все своей мощью на врага и не оставил шансов на спасение. Великан, смотревший вдаль в кучу наваленных обломков и камней, заметил среди них, лежавшее на булыжниках очертание человека из, плеча которого выплескивалась кровь и торчала черная стрела не пробившая его насквозь, но сумевшая раздробить плечевую кость. Стоны, которые он услышал вероятнее всего принадлежали этому раненному бедолаге, которому суждено было оказаться на пути у штурмующей конницы. По мере подступа великана он узнавал в его одеяниях врага. Безусловно то был не просто крестьянин, а солдат короля один из немногих, а может быть даже последних кто уцелел. Тяжелым был его шаг и из – под подошвы громадных сапог то и дело вырывались клубы темной субстанции растворяясь и снова появляясь с каждым шагом. Мрачный рыцарь все ближе подходил к почти сидящему на груде камней солдату и вот когда достиг его он остановился. Перед ним предстал старик в побитых доспехах, тот самый кто так рьяно защищал этот город и вел своих солдат в атаку тот, кто рискнул своей жизнью защищая невинное дитя. Вот и пришел его час… Он жил в почете, но погибнет безликим, таков итог и увы другого не дано. Склонившись к нему, он схватил его голову своими когтями и повернул так чтобы из – под своего, черного шлема, видеть его глаза. Солдат сидел спокойно и тихо будто бы не замечал смотрящего на него и держащего его за голову здоровяка. Его глаза были наполнены пустотой. Даже перед лицом смерти он продолжал молится, сжимая в кровавой руке талисман, напоминавший вырезанную из камня ворону.

– Все кончено… – вымолвил глухим утробным голосом рыцарь, прижимая голову раненного солдата к своему забралу.

Казалось, что его голос начал искажаться и был похож на гул эха разносившегося ударной волной, как будто сотни барабанов одновременно забили друг о друга. Руны на его плаще вдруг засияли переливающимся тусклым черно голубым свечением.

– Прими кару утоли жажду владыки, сегодня ты умрешь, но твоя смерть не будет напрасной, ты послужишь пищей для пустоты, а твоя душа пополнить вечный чертог… Не бойся дитя мое, я не причиню ей вреда, она бесценна.

Он задрал голову казалось уже не принадлежавшего себе старика и сдавил ее с такой силой что у него из ушей потекла кровь. Раненный солдат взвыл так что казалось его крик был слышен на сотни миль в округе и можно было перепутать его с криком дикого кабана или другого зверя, загнанного в западню и угодившего в капкан. Его рука обмякла, выронив на землю амулет.

– Я освободил тебя. – повторил он и тут же оборвав диалог одним резким движением поднялся с колена.

В то же мгновенье ужас и страх наполнили глаза солдата, а его голова безвольно опустилась к груди. Он стал покрываться льдом как будто превращаясь в ледяной манекен. Громила обнажил свой большой меч внешний размер которого был сопоставим размеру того несчастного, которому предстояло стать его жертвой. Одним мощным рывком он вонзил меч в грудь поверженного врага пробив его и без того изорванный нагрудник вдавливая его все глубже до – тех пор пока, не проткнул легкие, а конец не вышел наружу, врезавшись в камни. Великан обладал колоссальной мощью раз без особых усилий и с первого удара смог пробить прочнейший пусть и побитый доспех. Солдат издал последний предсмертный вздох, который вперемешку с вырывающийся из его рта кровью был похож на бульканье и журчание. Его глаза опустели, как и тело склонившись перед величием смерти в обличье его убийцы. В то же мгновение из него начала вырываться странная энергия больше похожая на светящуюся дымку. Громила поднял руку, и эта субстанция оказалась у него в ладони. Он жадно вдохнул ее, и она испарилась. Вожак вытер меч и взобрался обратно на скакуна. В ту же секунду старик с треском заледенел и тут же рассыпался на множество ледяных осколков оставив нетронутыми лишь побитые доспехи. Как ни в чем не бывало армия вновь двинулась вглубь города омывая – широкие улицы и площади словно ручьи скалу.