– Да-а-а-на-а-а…

– Ого! Слышали? – воскликнул Борислав, глаза его горели. – Это она!

Теперь очередь была за Алхимом. Он сомневался, но глубоко вдохнул и тоже прокричал:

– Ледана-а-а!

Эхо вернулось быстрее, его голос звучал так, будто кто-то повторил его рядом:

– Да-а-а-на-а-а…

Но в этот раз оно показалось другим – мягким, почти шепчущим, как будто кто-то стоял совсем близко и дразнил его. Алхим оглянулся, но позади никого не было.

– Вот теперь я, – заявил Борислав, не дожидаясь паузы. Его голос прозвучал громко, с вызовом:

– Ледана, иди к нам!

Эхо повторило:

– Иди-и-и…

Но затем добавилось что-то ещё. Сначала никто не мог разобрать, что именно, но звук становился всё тише, будто утаскивал за собой остатки их голосов. Алхим замер. Его сердце бешено забилось, когда он снова взглянул на горы. В слабом мерцании света ему показалось, что вдалеке промелькнула тонкая, белоснежная фигура. Она словно возникла из снега и снова растворилась.

– Вы это видели? – прошептал он.

– Что? – спросил Ульнияр, оглядываясь. – Ты опять свои видения?

– Да ладно тебе, – рассмеялся Борислав, но его смех был чуть напряжённым. – Это просто эхо.

Ребята, разгорячённые азартом, начали наперебой кричать, зовя Ледану. Их голоса разносились в морозном воздухе, сталкивались с заснеженными вершинами гор и возвращались к ним эхом, которое играло с их словами, будто дразнило. Ульнияр выкрикивал громче всех, смеясь:

– Ледана! Где ты? Покажись! Мы тебя не боимся!

Эхо вернулось растянутое, почти певучее:

– Не боимся… боимся…

Борислав, закинув голову, тоже позвал:

– Ледана, выйди к нам! Ты же нас слышишь!

Ответ снова был лишь шутливым отголоском:

– Слышу… слышу…

Алхим стоял чуть в стороне. Сначала он тоже звал, но с каждым новым криком ему становилось всё сложнее избавиться от мысли, что они просто играют. Никакой Леданы нет. Было только эхо, обманчивое и насмешливое, разгуливавшее между деревьями и горами.

– Может, хватит? – наконец сказал он, глядя на своих друзей, которые ещё разом пытались перекричать тишину. – Слышите? Ничего, кроме эха, не отвечает.

Ульнияр остановился, тяжело дыша, и кивнул.

– Да, ты, наверное, прав. Она нас не услышала… или мы ей не интересны.

– Конечно, не услышала, – добавил Борислав, пожав плечами.

Алхим посмотрел на горы. Их вершины всё так же укрывали белые облака, а лёгкий ветер поднимал снег с их склонов, будто сама природа подшучивала над ними. Он вздохнул, чувствуя, как напряжение в груди постепенно уходит. Наверное, ему действительно всё почудилось. И то эхо, и тот шёпот, и странная фигура, которую он видел всего на миг.

– Ладно, – наконец сказал он, отводя взгляд. – Возвращаемся? Холодно уже.

Ребята с радостью согласились. Они шли обратно через снежное поле, разговаривая и смеясь, будто ничего странного не произошло. Но Алхим, шагавший чуть позади, всё-таки иногда оборачивался. И каждый раз его взгляд искал ту самую фигуру – девушку из снега и льда.

Но теперь вокруг были только деревья, снег и далёкие горы.

Сумерки начали красться по земле, окрашивая снежное поле в мягкие серо-голубые тона. Тени деревьев становились длиннее, а воздух наполнился особым зимним холодом, который приходит, когда солнце уходит за горизонт. Ребята, уставшие от игр, остановились на краю поляны.

– Ну что, по домам? – спросил Борислав, стряхивая снег с варежек. Его щеки были пунцовые от мороза, а дыхание клубилось паром.

– Да, пора расходиться, – согласился Ульнияр, притопывая, чтобы согреть ноги. – А то нас родители домой уже заждались.

Алхим молча кивнул.

– До завтра, ребята! – крикнул Борислав, помахав рукой, и первым скрылся в сторону своей улицы. Ульнияр двинулся в другую сторону, бросив через плечо: