Пройдя по старым растрескавшимся шпалам вперёд, Богатырёв уткнулся в ограду из колючей проволоки высотой в человеческий рост. Отделённый периметр охраняли непонятные люди с автоматами в руках. Ещё чуть впереди расположился железнодорожный состав. Находились в нём и товарные вагоны, а к окнам пассажирских были накрепко приварены решётки. Не спеша поднимался дым из трубы локомотива. Виднелись огоньки папирос.

«Надо бы искать командира да сваливать отсюда», – нехорошие мысли прокрались в голову солдата, но что-то предостерегало его от ухода. Нечто ему необходимо было увидеть.

– Интересно, что сейчас с Катюшей? – вздохнув, пробубнил Станислав. – Где ты, милая, где ты, родимая? В какой край тебя занесло?

И тут он увидел арестантов.

Признаться честно, Богатырёв был прекрасно наслышан об этом явлении. Газеты постоянно писали об арестах «врагов народа», о «кулаках» и «классовых врагах», о «каэрах» и «троцкистах», которые могли загубить светлое социалистическое будущее. Государственная пропаганда представляла человека, пошедшего против советской системы, как безнравственного, бесстыжего, подлого дегенерата, который только и хотел навредить идеальному обществу СССР. Подобного человека, по мнению авторов советского права, требовалось безжалостно уничтожать, втаптывая в землю.

«Кто не с нами, тот под нами», – примерно такой был девиз рабоче-крестьянского строя. При этом строе стреляли в рабочих и душили крестьян.

Но кто из историков поправит нас и расскажет интересующемуся читателю, насколько этот строй пришёлся рабоче-крестьянским или социалистическим? А может быть, сейчас вылезут ортодоксальные коммунисты, обвинив всех читающих это произведение в «предательстве» и «власовстве»? Эти умники непременно начнут уверять, что репрессии полностью оправдали себя. «Так надо было», «граждане нуждались в железной руке», «всё это во благо народа». Короче говоря, всё оказалось хорошо и замечательно, а тот факт, что мучали и убивали сотни тысяч ни в чём невиновных, – это ничего страшного? Да, это сплошное ничто, всего лишь издержки большевистской системы! «А вы сошлитесь нам на официальные источники, что так действительно было», – проскрипят своими жёлтыми зубами наши безумцы. Ничего сложного, если будет необходимо, то пласт широких доказательств всегда можно будет предоставить. Жаль, что это не убедит искренне верующих в коммунизм.

Однако Станислав понимал, что такое большое количество людей, вся эта масса, уничтожаемая системой, не могла быть на подряд террористами, шпионами и вредителями. Он только осознавал, что губилось невиновное большинство. Богатырёв догадывался, что репрессии происходили не только в 1937—1939 годах. Они являлись постоянными и шли всё время с момента установления советской власти!

Но пусть эти люди действительно бы были ярыми и активными противниками данного государства. Что же это за такая кошмарная система, которую хочет свергнуть такое большое количество народа? Каким надо быть параноиком и душевным уродом, чтобы постоянно искать заговоры и сговоры?

Многих репрессированных Станислав знал лично. Он прекрасно знал характеры тех людей, которых увозили чёрные «воронки». Невозможно ему было представить, как тот или иной человек закладывает бомбу под кресло председателю колхоза или нарочно портит рельсы на пути крупного товарного состава. И стало совсем грустно, когда одноклассника Богатырёва арестовали лишь за то, что тот случайно, споткнувшись, вылил суп из тарелки на портрет Сталина.

Станислав ошибочно полагал, как и многие другие люди, наблюдавшие за зверствами системы, но не попавшие в её жернова, что он и дорогие ему люди избегут мучений и страданий, исходящих из гулаговской пропасти. К сожалению, он вогнал себя в наивную иллюзию, считая, что этот страшный мир существует не в его, а в другой реальности, и никогда эти две вселенные не соприкоснутся. Как же жестоко ошибался солдат!