Сур пожал плечами:

– Будто сейчас не так.

Бургань встретила их колокольным звоном Собора Святого Ястина. По легенде, что рассказал Кастор, Ястин был каменотесом и в один из дней вдруг услышал голос Создателя, который привёл его в пещеру, где он нашёл источник чёрного масла. А через три года случилось землетрясение, и источник засыпало, но люди не пострадали, потому что Ястин накануне опять услышал голос Создателя и успел всех вывести. Тогда на месте пещеры спасённые построили часовню и возвели пятиконечный алтарь, над которым Ястин и молился оставшиеся ему шестьдесят лет жизни, а вместе с ним и монахи-ястинианцы, давшие обет молчания. Позже на месте часовни построили монастырь. Так деревенские каменотёсы, кузнецы и копатели, создали один из самых влиятельных Орденов Святого Престола. Вот только от обета молчания пришлось избавиться.

Тогда города еще не было, с двух сторон Черного Озера стояли деревни, Правобережный и Левобережный Бург, сто лет спустя превратившиеся в город Бургань у подножия Высокого Края. Теперь здесь нет ни чёрного масла, ни новых святых, а живёт город за счет монастырской пивоварни. Известное на весь Ахорн пиво “Чёрный Бург” отправляют в столицу три раза в год – два раза лично ко двору короля. И все благодаря новому речному порту, куда причаливают ниварские корабли. Именно договор с торговой гильдией и союзом Свободных городов вдохнул жизнь в маленький городок на озере.

Наспех сколоченная караульная башня у ворот в город источала маслянистый и терпкий запах смолы; мост через сухой ров был новый и крепкий, сами же ворота старые, почерневшие от влаги и времени. У ворот Ориса и Кастора встретила стража, и не какие-нибудь местные бездари в коже, а герны при доспехах и мечах. Правда, как ни щурился Орис, гербов так и не увидел, но грамоту все же достал. Герны, даже не взглянув, открыли перед ними ворота и скомандовали проезжать. Лишь один спохватился и, выглянув из караулки, спросил:

– Оружие есть?

– Истина – мое оружие, проверять будешь? – улыбнулся грамард. Пальцы его поглаживали кожаную дугу седла, украшенную печатью Церкви. Топор был совсем рядом, под красно-золотой попоной, но укрыт в чехле и приторочен к седлу. Герн не улыбнулся в ответ, качнул головой, проезжайте, мол, но ещё долго смотрел им вслед, да так пристально, что Орис чувствовал зуд на шее.

Орис и Кастор въехали на центральную улицу, довольно узкую, так что они были вынуждены спешиться и взять коней под уздцы. Чужаки привлекли внимание; любопытные торговцы и владельцы лавок выглядывали из-за своих прилавков, свистели мальчишки, но не приближались, а липли как мухи к стенам. Подняли головы бездари, что махали метлами на крыльце Ратуши.

Для такого немаленького города, как Бургань, центральная улица была на удивление пуста. Орис огляделся, а потом прислушался и не услышал городского шума, а что еще хуже – шума воды. А ведь совсем рядом текла река Итра, падала с Высокого Края и отправляла свои воды порогами ниже, прямиком в Черное Озеро.

Мощёная камнем дорога, такая же старая, как и тракт, повела их вдоль высоких узких домов, распахнутых дверей, закрытых оконных ставен вглубь кварталов местной знати и богатых купцов, свернула и вывела на площадь, где стоял скромный Собор Святого Ястина, раздутый по бокам, как бочонок пива. Почти прислонившись к собору, высились Палаты, судя по флагам Свободных городов на крыше, здание принадлежало ниварцам. Во внутренней длинной галерее стояли статуи Святых, держа на своих плечах резные своды, мозаика окон играла всеми оттенками синего, три башни венчали пятиконечные звезды. Палаты ниварских торговцев смотрелись изысканнее и богаче собора. Дальше дорога вела под высокими арками на Площадь Гильдий, где на столбах тоже висели яркие флаги – синие, красные, золотые, с символикой известных мастеров. Орис и Кастор проехали мимо розовых кустов, мраморных ликов, под которыми журчали фонтанчики. Оставив позади всю эту красоту, они, наконец, увидели единственный постоялый двор. На ветру тихо поскрипывала вывеска с нарисованным кубком и ножом, а над ней красовалась кедровая ветвь – на севере кедр был символом крепкой крыши, приюта и гостеприимства. Рядом стояли конюшни – гостевые и почтовые.