– Вам бы в канцелярию аббата сходить, мил человек, – все еще ухмыляясь, сказал бездарь. Орис был уверен, что он попробовал медь на вкус и теперь облизывался, как кот, предкувушая сметану. Метлой он махал еле-еле. – Или же, если какая работа нужна, то в трактир. Задарма тут даже у Создателя не подают, а принять могут только грех на душу. Ежели вы сами человек, обремененный монетами, то у Драска Шульбы можно завсегда поставить на хряка. Это туда дальше, вниз по улице, сразу за Черным домом плавильщиков.

– А если помер кто? – спросил Орис.

– А, ну это ясно дело, вам к Камышу. Он за пару кружек кого хочешь, закопает.

Камыш был ясно дело бездарь – чистильщик, в основном, конского навоза при почтовых конюшнях, но бывало и могилы на погосте рыл, и сточные канавы выгребал, а когда зимой печных дел мастер с хворью слёг, научился и дымоходы чистить, хотел, было, в каменщики податься, но ни один мастер его на обучение не взял. Своих было много, а много ртов кормить, это же сколько домов богачам надо построить. И хотя богачей в Бургани день ото дня всё больше становилось, но торговля-то с Ниваром дело, как ни крути, сезонное, а доход нужен весь звездный круг. Такую работу мог предложить в Бургани лишь один человек – аббат Капет. Еще, конечно, глава Девран, но милсдарь-то и своих мастеров привёз, проверенных, зачем ему рисковать? Камыш потыкался весь прошлый сезон и остался при конюшнях – тепло, сухо, да трактирщик то и дело работу дополнительную подгоняет, оно, конечно, за еду, но и так неплохо. А вот новый год начался для Камыша худо, совсем худо, будто кто чёрным наветом его обложил, но тут вдруг встретилась ему та собака…

Услышав про собаку, Орис почти пожалел, что спросил, но отступать было поздно. Кому ж еще рассказывать, как не тому, кто сам спрашивает?

Камыша Орис нашел в конюшне, куда вернулся по наводке одноглазого.

Помер старый Читка Раубер, брадобрей аббата Капета, и хоть бороды-то у аббата отродясь не было, а вот должность была, и клёны на нее выдавались, а потому пока Камыш копал могилу старому Рау, желающие занять его место осаждали аббатского писаря и по совместительству секретаря, брата Радона. По завету скромного Святого Ястина, умирать человеку стоило так же как жил – скромно, потому никто Читку проводить не пришёл. Бросили Камышу медную, да новую лопату выдали, чтоб до позора не доходить. Тело в саван из цверки завернули, а сверху тряпицей прикрыли, так на телегу и погрузили. Камыш своё дело знал, копал быстро, но и ночь подбиралась тихо, как сом к сургуку – пасть открыл, и нет белого дня. Тело в могилу укладывал, когда уже совсем темно стало, а лампу- то не взял, потому делал всё медленно. И вот когда он уже собрался вылезать и закапывать, услышал рычание прямо над головой, глянул и обомлел. Над могилой стояла тощая, лохматая собака, и глаза её в темноте огнём зелёным горели. А позади собаки той белая, как призрак, девчонка стояла.

Орис вздрогнул и обратил всё своё внимание на бездаря, тот расплылся в улыбке, почуяв, что угодил.

– Да, да, милсдарь грамард, девчонка в грязном платье, да башмаках размера на два больше, чем надо, плащ весь мокрый был, на земле, видать, спала.

Орис подошел ближе к Камышу, достал медную и принялся крутить меж пальцев, как дед любил; слушал он теперь очень внимательно.

Камыш собак не боялся, не моргнув глазом, выпрыгнул из могилы, да выпрямился во весь рост, а ростом-то он был не сильно выше той девочки, а потому смотрел ей прямо в глаза. У него с собой и краюхи хлеба не было, но очень сильно захотелось помочь, так сильно, что достал он медную монету и протянул ей, вот только руки у него почему-то сильно тряслись – от холода, наверное. Собака носом повела, на всякий случай оскалилась и посмотрела на Камыша. Взгляд у неё самый что ни на есть человеческий, да такой, каким бездаря Камыша никто никогда не награждал, взгляд тот был благодарный. Но собака быстро потеряла к нему интерес и потрусила в темноту, а за ней и девчонка с монетой. Обе растаяли словно сон, но Камыш с тех пор уверен был, что Создатель смотрел на него собачьими глазами, смотрел в душу ему и запомнил. Камыш, как это понял, так и решил сразу, что будет хорошим человеком – скромным и переполненным благодарности. И как только решил, так сразу и дела его стали идти намного лучше. Вот, например, в прошлом месяце умер тот самый Горван, печных дел мастер, так Камыш его за бесплатно похоронил, а глава печной гильдии Карас возьми, да и найди ему место помощника при городской бане, ну разве это не милость Создателя? Было это дело еще по весне, и девочку эту Камыш больше не видел, а вот собаку… Её он даже поймать пытался, накормить хотел, но та от него удрала по монастырской дороге, к круглым воротам, туда Камыш заходить не посмел. А то, что это была точно та собака, он уверен – пятно у неё белое вокруг правого глаза, а хвост обрублен.