Макс рассказал про дачу Чернышенко. Почему бы и нет. Хоть убей, но этот чудак не источал опасности.

– Загородный дом – это круто – согласился тот. – Столько места побегать, погулять. Я был бы счастлив в таком жить, я тебе говорю.

– Да, неплохо, – согласился сам с собой и Макс. – Но почему мне видятся какие-то знаки, которые ведут меня туда, где я встречаю свою… жену.

Слово «покойную» ему не далось.

Чернышенко лишь пожал плечами.

– Вот и мне непонятно. Я уже и к врачу ходил… Или к советчику. Сам не знаю

Действия алкоголя усиливалось и в голове с удовольствием роились мысли, гипотезы, размышления, логические выводы. Все это лилось легко, как пиво в желудок. Макс начал понимать, почему писатели и прочие творческие люди так любят напитки крепче чая. Они действительно помогают. В обмен на твою нормальную жизнь.

Он снова проснулся в верхней одежде. Что снилось не помнил. Во рту был ужасный вкус, на голове пульсировал невидимый обруч. Макс встал с кровати, хрустнув чем-то под ногой. Опять эта газета рядом. Наклонятся сил не набралось, и новости пинком были отправлены подальше. И вот опять из зеркала смотрит опухшее лицо, по которому понятно, что нездоровое психологическое состояние и выпивка имеют примерно один и тоже эффект. Что теперь – дежавю? Оно тоже психологическое расстройство?

Он вспомнил про Чернышенко, но пройдясь по квартире не нашел никаких следов его присутствия. Ушёл, наверное, ну и ладно. Макс приготовил себе коронную чашку кофе, покосился на дверь холодильника с магнитами. Сегодня ничего нового ему не преподнесли. Макс чувствовал свою нужду в помощи. Он составил столько версий происходящего, догадок, подборок фактов, что просто тонул в них. Ему нужен был человек, который способен помочь навести порядок. Архивариус для разума. Разложить всё куда следует и выбросить мусор. Надо идти к доктору на отчёт.

– Расскажете про вчерашний вечер? – по–дружески поинтересовался Сергей Осипович, после того как они опустились в кресла.

Макс вздохнул, собираясь с мыслями.

– Переборщили с вином, – хитро улыбнулся Нонремов.

– Есть такое, но всё самое интересное произошло до этого.

Макс рассказал про парк и магазин. Главной повесткой было явления Юли (или её призрака). Разрушения, смертельная опасность, и навязчивый клоун как бы прилагались. Упомянул также и про Чернышенко. При этом он внимательно следил за реакцией психолога. В душе он надеялся засечь проблеск фразы «Ага, сработало!». Чувство подопытного, конечно, обидное, но не самое ужасное. Безвредное. Однако доктор задумался и начал процесс систематизации, которого Макс от него и ожидал:

– Значит, всё началось с того, что вы увидели свою жену?

Утвердительный кивок.

– Это произошло в тех местах где вы бывали с ней вместе? Разделяли общие воспоминания?

– Да, – секунду подумав, ответил Макс.

– После того, как вы видите Юлю, мир вокруг пустеет, и вы остаётесь наедине?

– Да.

– И спустя некоторое время этот мир рушится всяким, простите за оксюморон, невообразимым образом.

– Именно.

«Он пытается меня убить», хотел сказать Макс, но посчитал это уточнение опасным уходом от темы. Вовлечёт Нонремова в ненужные раздумья.

– Ну, что я вам могу на это сказать, – уже привычным для Макса движением сцепив руки в замок начал доктор и сел ровно в кресле. – Похоже, что, попадая в памятные для вас с Юлей места, Ваш разум подвергается сильному эмоциональному удару. Такому сильному, что он не соглашается с гибелью Вашей супруги. Происходит реконструкция опять же Вашей текущей точки в реальности. Сознание подменяет для Вас окружение, возвращает Вам жену, убирает всех лишних. Причем убирает, скорее всего, потому, что не может одновременно обработать настоящую реальность и созданную. То есть, не получается сделать спецэффект, где ваша супруга будет ходить среди покупателей. Я не слишком увлекся аллегориями? А то со мной бывает. Понятны мои примеры?