Приам, орудуя гаечным ключом, что-то вкручивает под машиной. Услышав шаги, он выкатывается и расплывается в приветственной улыбке.

– Эй, доброе утро. – он поднимается на ноги и оттряхивает рабочие брюки. – Я видел, ты уснула на кресле. Это же чертовски неудобно.

– Теперь ты решил со мной поговорить? – спрашиваю я, скрещивая руки на груди.

– Ну да, – недоумение на его лице почему-то вызывает у меня гнев. – Мне нельзя говорить со своей сестренкой?

Приам берет канистру с бензином, которую привёз Роки и заливает остаток в бак.

– Вот как ты заговорил? А вчера был не очень разговорчивым.

– Подожди-подожди, – он издает нервный смешок и жестом руки меня останавливает. – В чём дело? Я что-то сделал не так? Всё же было хорошо, мы съездили и почтили память отца, вернулись домой и играли в карты на кухне. А потом я пошёл спать. Что такого я мог натворить, пока спал?

– Мы не играли в карты, – я качаю головой. – О чём ты говоришь? Не было никаких карт.

– Делайла…

– Я знаю, что говорю, – выпаливаю я. – Вчера ты попросил меня помочь тебе отремонтировать машину, когда приедем домой. Я переоделась в своё рабочее платье и спустилась вниз, а ты сидел за столом, пил чай и не реагировал ни на что, будто меня не существует! Ты… – я пытаюсь проглотить вставший в горле ком. – Потом ты разлёгся на диване, включил телевизор и не реагировал даже на Дженис.

Я знаю этот взгляд. Приам смотрит на меня, как на умалишённую, но в то же время он обеспокоен. Может быть, эта тирада напугала его, но я не могу больше молчать.

– Хорошо, – он облизывает обсохшие губы и кивает. – Зови Дженис, пусть она подтвердит твои слова.

Дженис уже проснулась, но не спешит спускаться вниз. Приам моет руки под уличным краном прежде, чем зайти в дом.

– Что тут у вас? – отзывается наконец Дженис, сбегая вниз по лестнице.

– Приам хочет, чтобы ты подтвердила то, что произошло вчера.

– Да легко, – Дженис засучивает рукава своей салатовой рубашки. – Ты развалился на диване, смотрел телевизор и ни с кем не разговаривал.

– И всё? – вскидывает брови Приам.

– И всё.

– А в карты мы вчера играли? – допытываюсь я.

– Нет, – Дженис качает головой. – У нас есть карты?

– И все было нормально? Ничего странного с ним не происходило? – не унимаюсь я.

Дженис закатывает глаза.

– Ладно, – Приам глубоко вздыхает и устало улыбается. – Ночка выдалась тяжелой. Видимо, сон приснился, и я просто перепутал его с реальностью. С кем не бывает? Что же, время поджимает, мне пора бежать.

Он заходит в дом и скрывается за дугообразной лестницей. Я поворачиваюсь к сестре и говорю:

– Тунец, который ты приготовила позавчера, на самом деле был отвратительный.

– Зачем ты это говоришь? – она обиженно хмурится.

– Да просто хочу, чтобы в этом доме был хотя бы один человек, который говорит правду!

Несколько секунд Дженис молча смотрит на меня в ответ, разворачивается и уходит. Я плетусь на кухню, завариваю себе кофе потемнее, чтобы взбодриться. По только что включённому сестрой телевизору крутят песню «Мост над бурными водами», которую исполняет дуэт Саймона и Гарфанкеля.

Когда Приам спускается, я допиваю кофе. Он одет в тот самый серый костюм, который я сдавала в химчистку неделю назад. За братом появляется и мама – она выписывает чек, даёт пару наставлений и уходит. Дженис машет ему рукой и снова приковывает своё внимание к телевизору. Я же бегу за ним к его машине.

– Тебе не стоит ехать, – говорю я. – Давай сначала померим тебе давление, температуру, съездим к врачу? Приам, это не займёт много времени…

– Хватит уже! – он открывает дверь машины и оборачивается, – Я проходил медосмотр две недели назад, когда босс нам велел. Я здоров и психически, и физически. Перестань делать меня слабым, прошу тебя! Что бы ты там не думала, ты вовсе не врач. Хуже всего осознавать, что твоя сестра думает, что ты тронулся умом. Здоровых не вылечить, Делайла. Смирись с этим.