Однокомнатная квартира, в которую я спешно забежала и с силой захлопнула входную дверь, встретила меня холодом и темнотой. Светлые жалюзи едва прикрывали солнечный свет, но пасмурная погода усугубила положение, и оттого в квартире стоял мрак. Я включила свет, разуваясь на ходу.

Ноутбук, стоявший на барном столе, что разделял кухню с общим залом, остался включенным с моего ухода, и я тут же полезла проверять почту. Вдруг пришло сообщение от выставочного зала?

Но увы, никаких писем мне не приходило.

Этот зал был одним из немногих, куда я могла пробиться со своими желаниями. Мои работы могли разглядывать, оценивать, находить в них свой собственный смысл, восторгаться и заблуждаться. Я представляла в голове картину, как мои работы успешно публикуются, продаются и обсуждаются. Обсуждаются.... на страницах Орбипа, конечно же.

Ещё одно мое безутешное желание. Издательство «Орбпип», так сильно охватившее популярность за последние несколько лет, славилось громкими заголовками, интересными подробностями и точной правдой. У них даже был слоган, личное кредо: «Обязуемся быть честными с народом, и говорить правду во имя правды». Это издательство охватывало множество блоков, в которых обсуждались те или иные события, но художественный блок, что касался артистов, писателей, поэтов, художников, музыкантов, в общем-то, всех из индустрии искусства, трогал меня куда сильнее. Чем ещё больше всего славился Орбпип? Тем, что их интересовали новые имена. И попади мое имя на строчки художественного блока – я на десять шагов ближе к исполнению цели.

На десять шагов ближе к исполнению обещания, данного мной в прошлом.

Время пролетело незаметно, и часы показывали шесть часов вечера. Я успела перекусить, переодеться и поговорить с Мишель по телефону. К слову о Мишель, она навязалась пойти на выставку со мной. Я не стала возражать.

Дорога до выставочного зала заняла не много времени. Я стояла у входа, переступая с ноги на ногу в ожидании Мишель, которая умоляла подождать её на улице. Погода поутихла, ветра практически не было, лишь изредка поддувало в спину.

– Ты опоздала. На тебя совсем не похоже. – приметив впереди приближающуюся подругу, крикнула я.

– Знаю! – отвечала она. – Автобусы забиты, метро, кстати, тоже. Я удивлена, как ты успела вовремя.

– Чудо, не иначе. – пожала я плечами. На моей станции народу было не так уж много.

Мишель встрепенулась, демонстративно покрутившись вокруг себя.

– Как тебе наряд?

Синее шелковое платье, длиной выше колен, точно прилегало по фигуре, очерчивая осиную талию подруги, и открывало шикарный вид на грудь. Этот цвет отлично подходил к её светло-рыжим волосам, подчеркивая вытянутый подбородок, выделяя большие серые глаза.

– Очень красиво. – нетерпеливо ответила я. – Пойдем уже.

Я подхватила её за руку, пока она не начала расхваливать мой внешний вид. Платья я надевала достаточно часто, но Мишель видела меня в них редко. Оттого постоянно читала нотации, причитая как же подходили мне женственные образы, от которых я отказывалась в повседневной жизни. Сегодня я утешила её прежние рассуждения, явившись на выставку в черном коротком платье. Моя спина была в нем открыта, а рукава шли вплоть до окончания пальцев.

Пройдя парадный хол, где я и Мишель оставили верхнюю одежду, мы прошли в главный зал, где помещение сплошь было усыпано работами талантливых людей.

Продолговатая форма зала напоминала больше извилистый коридор, вдоль которого по обеим сторонам в белых рамках висели фотографии. Они освещались белыми лампами, а под каждой из работ висела табличка с именем фотографа, что подсвечивалась белым, приглушенным светодиодом. Сегодня было много народу, и это слегка смутило меня.