Spinnen schon am Winter-Lein.

Meiner Heimat Tannenreiser

Duften bis zum welschen Strand, —

Meine Faust gehört dem Kaiser,

Doch dies Herz dem Vaterland.

1899

Римский возница

Везерские горы под снегом,

Под снегом родная земля…

Скрипя деревянным ковчегом,

Возница встречает меня.

Дворцы удивительных зодчих

Встают из холодной реки.

Смежаю печальные очи,

Сжимаю руками виски.

И вижу сквозь белую вьюгу

Мой буковый лес наяву,

Где бродит олень по яругу,

Все ищет под снегом траву.

И дети мужают в деревне,

Где вьюга гуляет одна,

И женщины с благостью древней

Прядут зимний лен у окна.

И слышится римскому краю

Дыханье еловых ветвей…

Мой меч посвящен государю,

А сердце – Отчизне моей.

Der Page von Hochburgund

Ich bin der Page von Hochburgund

Und trage der Königin Schleppe,

Heut lachte ihr Mund, heut sprach ihr Mund

Auf marmorner Pfeilertreppe:

Page, was hobest du heimlicherweis

Zur Lippe der Schleppe Litzen?

„Page, ich glaube, du küßtest leis

Am seidenen Saume die Spitzen!“

Auf meine Knie warf ich mich hin

Und bat um Gnade mit Stocken,

Da lachte die junge Königin

Und zauste in meinen Locken:

„Die Heide dampft, und die Stute stampft,

Zur Strafe – darfst du mit jagen;

Der Falke, der sich um den Handschuh krampft,

Meinen Falken, den sollst du tragen!“

Und wir ritten vondann, fern blieb das Gefolg,

Und ein Lachen lag mir im Blute,

An meiner Seite tanzte der Dolch,

Und unter mir tanzte die Stute.

Wir hielten am Hag zwischen Heide und Tann,

Wo der Sturm die Esche zerbrochen,

Die Königin sah mich seltsam an

Und hat ganz leise gesprochen:

“Mir bot die goldberingte Hand

Der König von Kastilien,

Und bot mir seiner Väter Land

Und seines Wappens Lilien,

Wohl schimmern die Lilien silberfahl,

Und im Land aufleuchten die Schlösser, —

Dein Lachen ist silberner tausendmal,

Deiner Augen Leuchten ist besser!“

Ich bin der Page von Hochburgund

Und trage die weiße Seide,

Ich küßte heut einer Königin Mund

Beim Reigerzug auf der Heide.

Ihre blasse Lippe ward rot vom Kuß,

Und wollt ihr das Ende wissen,

Es schweigt mein Mund, weil er schweigen muß

Von einer Königin Küssen!

1898

Паж из Верхней Бургундии

Я – паж, и за шлейфом хожу день-деньской,

Служу королеве бургундской.

Сегодня она говорила со мной

На мраморной лестнице узкой:

«Поведай, так трепетно ты почему

Касаешься шлейфа губами?

Мне кажется, паж, ты целуешь кайму,

Усыпанную жемчугами!»

Я пал перед ней на колени, моля:

«Прошу не наказывать строго!»

В ответ госпожа улыбнулась моя,

Поправила локон немного:

«Ты видишь, как сокол перчатку когтит,

Как топчется лошадь на месте?

Одно наказанье тебе предстоит —

Со мной поохотиться вместе».

И мы понеслись – так, что ветер отстал

И знатная свита отстала.

Мой конь вороной подо мною плясал

И шпага на ленте плясала.

Где высится дуб, опаленный огнем,

И ельник разлапистый слева,

Оставшись вдвоем на лугу голубом,

Призналась моя королева:

«Сегодня мне руку свою предложил

Кастильский властитель надменный.

От замков ключи он к ногам положил,

А рядом свой герб драгоценный.

Горит на гербе серебро и топаз,

Сияют ключи среди ночи…

Твой смех серебристее в тысячу раз,

Лучистее юные очи».

Я – паж, и за шлейфом хожу день-деньской,

Служу королеве по чести.

Ловлю на лету поцелуй неземной,

Когда мы охотимся вместе.

А если, возможно, хотите узнать,

Что было потом на свиданьях,

То я ничего не смогу вам сказать,

Затем что молчу при лобзаньях.

Die Boten

Die Herzogin von Sagan,

– Schön war sie wie der Tag, —

Die Herzogin von Sagan

In böser Fehde lag.

Die Herzogin von Sagan

Einen Krämer sandte aus,

Zu holen Parm von Oheimb, —

Der Bote kam still nach Haus,

Der Bote zog schief die Schultern

Und schief sein Schelmenmaul:

„Parm von Oheimb ist zum Kriegen