– Вы говорили ей что-нибудь еще?

– Нет. Чуть позже я спросила у Аннабет, где Катрине, и Аннабет ответила, что она, наверное, уехала домой, потому что ей стало плохо.

– И что вы подумали?

– Мне стало не по себе. Она очень расстроилась из-за одного инцидента, который произошел раньше в тот же день, и…

– Что за инцидент? – перебил ее Гунарстранна.

– Кажется, в бюро путешествий, где она работала, ворвался один ее старый знакомый.

– Кто?

– Имени я не знаю. Но за пару часов до того, как мы встретились у Аннабет, она мне позвонила… Наверное, было часов пять, то есть она уже пришла с работы… По ее словам, у нее кое-что случилось. – Сигри нахмурилась. – Говорила она как-то бессвязно, кажется, упоминала о каком-то знакомом из ее наркоманского прошлого. Вот почему ей понадобилось срочно со мной поговорить. Она настаивала на личной встрече.

– Почему?

– Потому что… – Сигри задумалась, подыскивая нужные слова. Гунарстранна молча наблюдал за ней. – Потому что мы с ней часто вели… доверительные разговоры. Мы с ней неплохо ладили.

– О чем она хотела поговорить в тот раз?

Подумав, Сигри Хёугом ответила:

– Я спросила, нельзя ли все обсудить по телефону, и она ответила, что нет. Помню, я еще посмотрела, сколько времени. – Сигри показала на громко тикавшие настенные часы. – Начало шестого, а в половине седьмого мы должны были быть у Аннабет. Я прикинула, сколько времени мне понадобится на душ и все остальное. Я… ну, в общем, пыталась все успеть, скажем так, и спросила, не могу ли я заскочить к ней до приема, но Катрине ответила: нет.

– Чем она объяснила свое нежелание вас принять?

Сигри пожала плечами:

– Кажется, сказала, что ничего страшного, поговорим потом. Мне это не очень понравилось, потому что я знала, что она очень обидчива, тяжело воспринимает отказ. Поэтому я спросила: «Ты уверена?» И еще раз предложила за ней заехать. Но она спросила, найдется ли у меня время завтра, то есть в воскресенье, на следующий день после званого ужина. Я ответила, что да, но… встреча так и не состоялась.

– Вы не помните, как именно она рассказывала о случившемся? Меня интересуют точные слова.

Сигри задумалась. Гунарстранна отпил кофе и снова одобрительно кивнул.

Сигри закрыла глаза.

– Она сказала: «Ко мне пришли…» Нет, не так: «Кое-что случилось на работе… Явился один человек из моего прошлого. Мне нужно поговорить с тобой, иначе я сломаюсь». Что-то в этом роде – точных слов я не помню.

– «Иначе я сломаюсь»?

Сигри кивнула.

– Как вы истолковали ее слова?

– Да никак. Просто такой оборот речи, вроде «Кажется, я сейчас упаду в обморок» или «Ой, я сейчас умру», как говорят некоторые.

– И что вы ей ответили?

– Спросила: «Кто же это, милая?» или «Милая, кто же к тебе приходил?»

– Вы с ней были настолько близки? Вы называли ее «милой»?

– Ну да.

– Вы так же обращаетесь к другим пациентам?

– У меня со всеми складываются неплохие отношения…

– И вы ко всем обращаетесь одинаково?

– Нет. Наверное, можно сказать, что у нас с Катрине… отношения были особыми.

– Почему?

Сигри не спешила с ответом. В конце концов она сказала:

– Потому что у нас с ней… – Она еще немного подумала. – Наверное, Катрине чем-то отличалась от других… Да, по-моему, она была не такая, как все. Катрине была особенная.

Гунарстранне показалось, что Сигри пытается что-то объяснить себе самой. Она смотрела в одну точку, словно забыв о его присутствии.

– Было в ней что-то такое… – Она еще помолчала и добавила: – Хотя… не знаю. В такие минуты, как сейчас, кажется… возможно, нас с ней просто потянуло друг к другу. Но самое главное, она очень долго доверяла мне свои секреты.