Я убедился, что Бродский на меня не смотрит, и быстро спрятал конверт за пазуху.

Не люблю я эти магические штучки, но это письмецо выглядело крайне интригующе. Интересно, может. Эта надпись появляется для всех, кто проходит рядом? Нужно проверить.

Я подошёл к Николаю и как бы невзначай показал конверт.

– Коль, не сможешь прочесть, что тут написано? – спросил я. – От твоего зелья рябь в глазах стоит.

Бродский прищурился, а затем ответил:

– Так он пустой.

– Правда? – пожал плечами я. – Значит, я подобрал какой-то мусор.

И убрал конверт обратно за пазуху. Похоже, текст действительно вижу только я.

– Я думаю, на сегодня хватит. Давай выбираться отсюда, – предложил я.

– Ты прав, пойдём, – кивнул Бродский. – Я как раз нашёл проход, который может оказаться выходом отсюда.

Мы с Николаем прошли по длинному коридору, факела за нашими спинами начали поочерёдно затухать. Коля показал мне небольшую дверку в стене. Она была не больше полутора метров в высоту.

– Это что, выход для детей, что ли? – удивился я. – Выглядит как-то подозрительно.

– Да отвечаю тебе, это – выход! – убеждал меня Николай. – Видишь, даже факелы погасли. Как бы намекают, что работа окончена, можно уходить.

– Логично, – кивнул я. – Ладно, погнали. Хуже уже точно не будет.

Мы протиснулись через маленькую дверцу и тут же оказались в каком-то тесном пыльном коробе. Куртки, портки висят… Шкаф?!

Точно. Никаких сомнений. Мы с Николаем выбираемся из тайного убежища через чей-то шкаф.

Я прислушался. Дверки шкафа вибрировали от какого-то рыка. Будто снаружи нас ожидал мифический зверь. Или…

Или кто-то очень громко храпел.

Николай аккуратно выглянул из шкафа. Снаружи была небольшая комнатка. На односпальной кровати лицом к нам лежал крупный молодой человек и сопел, как медведь. Стоит отметить, он и выглядел, как медведь. Высокий и накаченный – настоящий боец.

Подумать только, до чего я докатился. Наблюдаю за каким-то спящим мужиком из его же шкафа!

– Чёрт… – цыкнул Бродский.

– Что такое? Ты его знаешь? – прошептал я.

– Это мой сосед. Он живёт в комнате справа от меня. Алексей Ковтунов.

Так. Стоп. Давайте-ка подумаем… Мы спустились в запретный клуб, потом спустились ещё ниже под землю в тайное убежище… И вылезли из шкафа на третьем этаже общежития? Магия. Проклятая магия. Ненавижу её!

– А чего ты так испугался его? – спросил я Николая.

– Как думаешь, что с нами сделает самый крепкий боевой маг на курсе, если увидит, что мы из его шкафа посреди ночи вылезаем?

– Да уж. Резонное замечание! Давай по-тихому к выходу из комнаты – и побежим к себе. Спать.

Я аккуратно выбрался из шкафа и на носочках пошагал к двери. Николай начал выходить вслед за мной, но задел плечом дверцу, и та пронзительно скрипнула.

– М-м-м? – сонно промычал Ковтунов. – Кто здесь?

Парень был в полудрёме. Даже глаза не открыл. Если Бродский не станет шуметь, он снова заснёт.

– Это я лягушка. Твой ночной кошмар, – исказив голос, пропел Николай. – Ква!

Домовой меня подери! Бродский совсем обезумел!

– Нет-нет-нет… – забормотал Ковтунов.

– Не открывай глаза, ква, – продолжил Николай, медленно шагая вслед за мной. – Откроешь – и я заберу тебя, ква, с собой!

– Нет-нет-нет, не надо! Я сплю, я сплю! – умолял Ковтунов.

Мы с Николаем выскочили из комнаты и добежали до соседнего коридора, чтобы нас уж точно никто не стал преследовать.

– Это что сейчас было? – воскликнул я. – Ты… У меня слова закончились!

– Не переживай ты так, – рассмеялся Бродский. – Я с Ковтуновым давно знаком. Он до жути боится лягушек.

– Впервые вижу, чтобы такой здоровый детина боялся лягушек. Ты его зельем, что ли, каким-то опоил?