Марк хранил все её письма. Перечитывать их было одно удовольствие, у сестры особенно красивый подчерк. Когда она была совсем маленькой, она просила о кукле с той самой рекламы, которую увидела по телевизору. Или маленького щенка, который был бы для нее другом на всю жизнь. Становясь чуть старше, она стала просить о том, чтобы никогда смех и веселье не покидали стены нашего дома. Вот так быстро умела взрослеть София.

«Вероятно, если моим делом занималась бы она, все уже давно закончилось.» – подумал Марк. Хотя, сам он не знал, где эта граница между концом и началом иного. Может быть, когда наступит правильное время, это можно будет почувствовать.

Марк еще лежал на кровати и пустым взглядом смотрел в потолок, мечтая о том самом начале. Он слышал, как на первом этаже суетились родители, собирая вещи. На последнем визите Кайл направил Софию с матерью в какой-то детский санаторий, специализированный на психологическом здоровье, который находится на другом штате Аляски. Эта новость немного обрадовала Елизавету, т.к. ее дочь и так все время проводит в психиатрической больнице, что, по ее мнению, только ухудшает ее состояние.

– А так будет смена обстановки, может быть, в ближайшее время она почувствует себя другим человеком. – сказала Елизавета, успокаивая своего мужа.

– Я просто надеюсь, что Кайл знает, что делает. – ответил Дмитрий.

– Конечно! Не волнуйся, я уверена, что мы делаем правильно, что доверяем ему. Марк поедет провожать нас?

– Я даже спрашивать не стал.

– Ты слишком дурно о нем думаешь!

– Лиза, я скажу тебе больше, я вообще о нем ничего не думаю. Он уже взрослый, должен взять себя в руки. Но вместо этого занимается какой-то ерундой.

– Не говори так. Ему тоже тяжело.

– Нам тяжелее в разы! – отец стукнул по столу кулаком. Эту фразу он говорил только тогда, когда тема заходила о Марке. – Захочет ехать, пусть спускается. Уговаривать его не собираюсь.

Глаза его жены наполнились слезами. Ей было больно и непривычно смотреть на человека, которого она не знает, но живет с ним в одном доме, и так будет до конца жизни. Она знала другого Дмитрия, и любила его иначе. Но сейчас, Елизавета чувствовала себя так, будто навсегда потеряла своего мужа.

Марк все слышал. Он уже думал спуститься и поехать с ними, увидеться с сестрой. Но, после услышанного, это желание тут же испарилось. Он вернулся в комнату, лег на кровать, и заставил себя уснуть, чтобы не быть какое-то время в этой реальности.

Марк сидел на краю обрыва, глядя на бесконечное небо, усыпанное розовыми облаками. Между пальцами виднелась ромашка с оборванными лепестками. Он сидел так, будто ждал кого-то, но никто не должен был прийти. Сзади он услышал шаги. Повернув голову, он увидел девушку, идущую к нему. Она была небольшого роста, с длинными светлыми волосами. Она тихонько села возле него, поправляя свой белый сарафан. Марк смотрел в ее зеленые глаза, и он тут же почувствовал запах мокрого леса после дождя. Именно такими они были.

Девочка мягко улыбалась ему, и, через какое-то время, спросила:

– Тебе нравится здесь?

– Да. Довольно красиво, – ответил я.

– Ну и не зря мы сюда так долго шли. Скоро станет темно, твои родители снова будут названивать.

Я хотел ответить, что они уже давно не переживают за меня, т.к. я совершеннолетний, и могу гулять допоздна, но будто не мог контролировать, что говорю.

– Еще немного посидим и пойдем. Везет тебе, Луиза. Твои родители совсем не переживают за тебя. Ты живешь свободно от их контроля, – ответил я.

Она усмехнулась и взяла ромашку из моих рук.

– Ты еще не понимаешь, как повезло тебе, Феликс.