Он обернулся назад и увидел того, кто стрелял…

Петр Иванович выжал сцепление, подмигнул напарнику Мишке и дал полный газ. Тяжелый МАЗ как африканский слон трубно заревел, слегка дернулся, и набирая скорость плавно покатил по бездорожью пустыни. Начинало темнеть, видимость становилась все хуже и хуже, а проклятый Юпитер острой иголкой ввинчивался в левый глаз. Петр уже привычно сощурился, насвистывая популярный в его далекой молодости мотивчик. Неимоверно хотелось спать, однако, виду он не подавал, многолетняя привычка скрывать собственные чувства.

Ничего, усмехался он внутренне, в гробу отосплюсь, уже недолго терпеть осталось.

Пацаны затеяли какой-то бессмысленный спор, все равно о чем, лишь бы не молчать. В пустой болтовне и дорога летит незаметно. Тем более, новый человек в кабине, – это всегда праздник. Даже если он из этих, из «черных»…

Петр Иванович тряхнул головой отгоняя прочь неприятные воспоминания. Сколько не уговаривай себя, что молодчики Пауля находятся при конвое исключительно для охраны водителей и груза от разбойных нападений злобных мутантов, самого себя не обманешь. Сколько безвинной крови пролилось за эти годы? Вспомнить страшно. Да и незачем. Время летит быстро, стариков становится все меньше, былое уже почти никому неинтересно. А молодежь, родившаяся после катаклизма, иной жизни и не видела, и ностальгировать не умеет.

А что он, пожилой водила может изменить? Рассказать напарнику правду? Такой чистый, светлый и наивный парнишка не сможет долго молчать и обязательно проговорится, да вот хоть тому же Стивену сболтнет лишнее. И пошло, поехало, через пару дней новость распространится по всему конвою. Люди не овцы, поднимут бунт, полезут на пулеметы…

Нет, уж лучше промолчать. Жалко их, несмышленышей. И если старички приговорены изначально, то у них, у молодежи, есть вполне реальный, хотя и очень мизерный шанс выбраться из передряги живыми. А вот у него, такого шанса нет. И все что остается – радоваться каждому восходу и закату, каждому прожитому дню. Ощущать себя не только живым, но и причастным к великой цели. Черт бы ее побрал, эту проклятую экспедицию.

Новичок оказался почти ровесником Мишки. В «фашистах» всего несколько месяцев, фактически только «курс молодого бойца» прошел. Выдержал тяжелейший отбор среди претендентов на самоубийственную экспедицию и с радостью в сердце отправился в путь. Ну как же, – великая миссия во имя человечества.

Если бы знал пацан, что его ждет впереди? Если хотя бы просто догадывался, рискнул бы он тогда подать рапорт? Не знаю, не уверен.

Жалко юную, неокрепшую душу, загубят «фашисты», превратят в «ублюдка», хладнокровного безжалостного убийцу, садиста, и тупого исполнителя коллективной воли объединенного человечества. Вот только оно, это самое пресловутое человечество, даже не в курсе, что у него есть собственная воля.

Нет, конечно, его можно понять, какие перспективы у потомка эмигрантов из несуществующих ныне стран? Короткое полуголодное детство, еще более мимолетная юность, учится-то негде и нечему, а на шее у мамки долго не просидишь. В перспективе – тяжелая работа грузчиком в порту, убогий барак для перемешенных лиц, жалкие обноски, доставшиеся от умерших товарищей, жиденький супчик из планктона, два раза в день, и непонятное дерьмо впереди, называемое «взрослой жизнью».

Да ладно, что там непонятного? Рано или поздно покалечится в порту и сгниет от гангрены в этом же самом бараке. Собственного жилья не заработать никогда, подняться на социальном лифте невозможно, – не работает лифт давным-давно. Даже пробиться по политической линии не светит. Беженцы не граждане Метрополии – унтерменши, тунеядцы, нахлебники и паразиты.