– Саймон, – неожиданно произнёс вслух Грешник.

Очередной образ, будоражащий просторы сознания. Обветренные старческие губы, едва начавшие изрекать слова мольбы. Но дуло пистолета непреклонно. Зрачки Саймона стремительно расширяются, и звучит выстрел. Одна секунда… Одно мгновение – и ты не более, чем пустая оболочка, которой уже безразлично, что с ней сделают. Истлеет ли она в лучах палящего солнца, обратившись в прах? Станет ли поводом для радости очередного некрофила? Или же просто насытит желудки пятерых человек…

Видение исчезло, распавшись, растворившись во всепоглощающем мраке. Впрочем, как знать, – возможно, оно только затаилось, чтобы потом с новой неистовой силой обрушиться на измученный разум, пытающийся укрыться от дневных невзгод под покровом ветхих сновидений.

Мужчина отодвинул нож от своего тело, вместе с тем отметив, что порезы на этот раз получились чуть глубже, чем обычно. Небольшая струйка крови потекла вниз по животу. Однако боли почти не было, – своеобразный побочный эффект. Чем больше ты ранишь плоть и сознание, тем менее восприимчивы они становятся к подобного рода пыткам. Грешник очистил лезвие от собственной крови и убрал оружие в ножны, после чего наконец-то оделся. Его взор опять устремился к небу, словно именно там хранятся ответы на мучившие его вопросы. Он вдохнул полной грудью ночную прохладу, а затем также шумно выдохнул, направившись к своему лагерю и теплу постепенно угасавшего костра.

Джепетто подбросил в огонь остатки найденного мусора, пригодного для сжигания. Пламя в знак благодарности ярко полыхнуло и с жадностью накинулось на поданное ему угощение.

– Ну и сколько мы должны ещё искать? – спросил Псих.

– Столько, сколько потребуется, – холодно ответила Зажигалка. Время от времени она оглядывалась по сторонам, ожидая, что из мрака выплывет знакомый силуэт. Курильщик, кажется, уже утомлённый их болтовнёй, расположившись поудобнее, насколько это в принципе было возможно человеку, никогда не снимавшему с себя железную броню, начал потихоньку сопеть.

– Порой я забываю, – не унимался панк. – Зачем нам вести эти бессмысленные поиски?

– Могу напомнить, – привычным басом внёс свою лепту в тему разговора Джепетто.

– Да помню я! Помню! В противном случае каждый из нас давно бы получил пулю в затылок! Но это ведь когда было-то!

– Пять месяцев назад, – произнесла женщина, после чего опустила руки к коленям, сцепив их в замок.

– Скорее пять лет. Целая вечность… – задумчиво проговорил здоровяк, в мыслях уносясь уже далеко-далеко, безнадёжно заплутав в дебрях подсознания, изучая летопись прошлого.

– Вот и я про то же, чувак! – кивнул Псих. – Это ж сраная вечность! Почему бы не послать эти поиски на хер и не заняться чем-то ещё?

– Потому что это наш долг, – спокойно, и всё же с едва ощутимой ноткой упрёка прозвучал голос за спиной.

– Твою мать, Грешник! – вздрогнул от неожиданности панк.

Зажигалка ответила лидеру заметной лишь ему улыбкой, так как почувствовала его приближение и сразу поняла, что тот решил слегка припугнуть излишне болтливого члена отряда.

– К тому же, – Грешник присел поближе к огню, между Психом и Зажигалкой. – Не забывай, – если мы не выполним это задание, нас обязательно найдут…

– Порежут на мелкие кусочки, продолжил за ним Джеп.

– И съедят, – сонным голосом добавил разбуженный их разговором Курильщик.

– Ну да. Конечно, – покачал головой зеленоволосый. – Грёбаный выбор без выбора.

– Именно, – загнал последний гвоздь в гроб дискуссии лидер.

– А теперь, если никто не возражает, я собираюсь немного вздремнуть, – добавил Грешник. Затем он взял свой рюкзак и подложил себе под голову, после чего укрыл шляпой лицо.