– Ха! Вот уж весёлое было времечко! – не сумел сдержать распиравший его смех зеленоволосый.

– По мне, так всё это очень грустно, – вздохнула Зажигалка.

– Такова жизнь, – пожал плечами бармен. – У меня нет не времени, ни сил, чтобы лазать по могилам в поисках тех, кто уже и так наглотался земли. Моя задача думать о тех, кто по-прежнему жив.

– Например, о Салли? Она ведь немая? – уточнил, без тени злого умысла, лидер. Но, несмотря на это, бармена внезапно будто сразила тяжёлая судорога, эхом фантомных болей вгрызаясь в тело мужчины и пронзая его насквозь. Его левая скула и глаз энергично задёргались, создавая жуткое впечатление, что шрам на лице вот-вот разойдётся, обнажая кровоточащую плоть. Когда же нервный тик, наконец, прекратился, Джо снова взял бутылку и разлил содержимое по уже изголодавшимся кружкам.

– На мне висит гораздо больше, чем вы думаете, – проговорил он, а затем залпом опустошил свой стакан.

Друзья молча переглянулись и выпили следом за ним. На второй раз жидкость уже не казалась такой мерзкой, а приятное головокружение, в свою очередь, немного усилилось.

– Да. Салли немая, – произнёс Джо, издав тяжёлый безрадостный вздох. И вместе с тем воздухом, что с шумом вырвался из его ноздрей, наружу будто просочились эфемерные частицы душевных терзаний, что день и ночь свинцовой пылью оседают в груди, пока их не поднимет подобный вихрь очищения.

– Когда я встретил её… – в итоге, решился продолжить мужчина. – Грязную, избитую, почти нагую – маленький дрожащий комочек, словно ненужный мусор, выброшенную на обочину жизни. Что-то зашевелилось в тот миг в недрах моей зачерствевшей души. Эти глаза… этот взгляд… и безропотное молчание мученицы, чьи слёзы были красноречивее тысячи слов. Она словно умоляла: Убей! Убей же меня, наконец! Избавь от этих страданий!

Пятеро странников напряжённо, затаив дыхание, слушали скорбные откровения бармена, опасаясь, что любой лишний звук собьёт его с тропы воспоминаний. Казалось, что даже насквозь пропитанного цинизмом зеленоволосого панка эта история не оставила равнодушным.

– Но я просто не мог. Не мог этого сделать, – покачал головою Джо. – Вместо этого я прихватил Салли с собой. Она, конечно, брыкалась, кусалась и царапалась, вероятно, боясь, что я собираюсь её изнасиловать.

– Ты не можешь винить её за подобные опасения, – молвила Сара, чей голос внезапно стал холодным и даже жестоким, словно огненная фурия вновь взяла контроль над её разумом.

– Знаю. И никогда не винил, – парировал мужчина. – Прошло немало времени, прежде чем Салли стала мне доверять, и ещё больше до того, как она обучила меня языку жестов. Только тогда я с головой окунулся в историю её злоключений.

На этом моменте бармен снова сделал глубокий вдох, собираясь с духом.

– Не вдаваясь в подробности… скажу лишь, что некий мерзавец отрезал ей язык.

– Чёртов ублюдок, – процедил сквозь зубы Джепетто, теперь окончательно развеяв остатки туманного оцепенения, что обволакивало его сознание.

– Похоже, так мразь решила отомстить за то, что девочка посмела ему отказать, – гневно добавила Зажигалка.

– Тебе удалось его найти? – вновь подал голос лидер.

Джо лишь покачал головой.

– День за днём я искал этого подонка, но так и не достиг хоть каких-то успехов.

– Возможно, он давно сдох и разлагается под ярким солнышком, – пожал плечами Псих.

– Такой исход вполне вероятен для людей подобного рода. Они, как правило, одиночки и везде обзаводятся врагами, – высказался железный человек.

– О, нет! Такие ублюдки живут долго! И наслаждаются каждым отпущенным им днём, упиваясь страданиями своих жертв, – горько ухмыльнулась Зажигалка. – И они будут творить это до тех пор, пока ты сам не приставишь нож к их мерзкой глотке, и не избавишь мир от очередного гада! – стукнула женщина кулаком по барной стойке.