– Не задерживайся слишком долго, – произнёс Курильщик, вместе с Психом проходя мимо подруги.

Та лишь молча кивнула головой, продолжая созерцать столбы жаркого пламени, жадно пожирающие человеческую плоть. Зажигалка любила смотреть на огонь. Словно хрупкий ночной мотылёк, она жаждала его и тянулась к нему, хоть и прекрасно понимала, что однажды этот обжигающий свет может поглотить её целиком. И всё же женщина не могла ничего с собой поделать. Голодное жаркое пламя навечно стало частью её страдающей души.

– Ты как? – наклонился Грешник к прислонившемуся к стене снаружи поселения Джепетто.

– Наверно, как и всегда, – безысходно ответил тот.

Мужчина к тому времени уже убрал куклу во внутренний карман и разминал правую кисть. Хотя ему и удалось вправить средний палец, тот изрядно опух и каждую секунду напоминал ему о встрече кулака с железной стеной.

– Где все?

– Скоро должны подойти, – сказал Грешник и устало присел рядом с напарником. Лидер снял с головы шляпу и положил на землю.

– Что-то нашли? – до сих пор не рискуя встречаться с ним взглядом, поинтересовался здоровяк, уставившись куда-то в сторону.

– Да. Пять автоматных обойм. Две или три для пистолета. Немного подходящей крови и мяса.

– Звучит неплохо.

– Смерть не всегда только забирает, – пожал Грешник плечами. – Иногда она приносит что-то взамен.

Мужчины ненадолго замолчали. Ветер привычно посвистывал в дырах и щелях, образовавшихся в старой стене, а солнце всё также заливало своим жаром пустыню, обещая нелёгкий путь.

– Послушай, – наконец подал голос здоровяк, повернувшись к лидеру. – Мне, правда, жаль, что всё так вышло. Понимаешь… иногда мне… чудится всякое…

– Всё нормально, Джеп, – положил ему руку на плечо Грешник. – Мир давно сошёл с ума. Так стоит ли ожидать привычного здравомыслия от его больных несчастных детей?

– Может быть, – нервно почесал мужчина свою шею.

– Знаешь… в конце концов… где-то глубоко внутри, я даже хотел, чтоб ты выстрелил без осечки.

Джепетто едва заметно улыбнулся.

– Так что вот, – Грешник надел свою шляпу и поднялся на ноги. – Держи, – добавил он, протягивая напарнику обратно его автомат, который принёс с собой.

– Спасибо, – кратко кивнул здоровяк.

Вскоре подошли Псих и Курильщик.

– Ну и что вы тут делали, ребятки? Здесь… в своём укромном уголке? – лукаво подмигнул им панк.

– Иди-ка ты к чёрту, Псих! – неохотно поднялся на ноги Джеп.

Лидер же отряда напротив немного улыбнулся. Что ни говори, но Псих, даже при всех своих недостатках, порою мог здорово разрядить обстановку парой своих грязных дерьмовых шуточек.

– Где Зажигалка? – неожиданно забеспокоился здоровяк, заметив, что женщины не оказалось среди пришедших.

– Не переживай, друг. Она в полном порядке, – поспешил успокоить собрата железный человек.

Не прошло и пары минут, как напарница действительно появилась у главных ворот с невероятно довольным выражением лица.

– Где ты пропадала? – с небольшим укором, спросил Джепетто.

– Занималась любимым делом! – не преминул возможностью подколоть женщину зеленоволосый.

Здоровяк запрокинул голову к небу и, наконец, заметил высоко поднимающийся столб чёрного дыма.

– Пора идти, – скомандовал лидер, дабы пресечь любые возможные перепалки и, поправив свою шляпу, быстро зашагал вперёд. Группа снова направилась в губительные бесплодные земли, подальше от очередного опустевшего городка.

Путь выдался долгим, тяжёлым. По соображениям безопасности и по общим единодушным пожеланиям было решено покрыть как можно большее расстояние до заката солнца. Постепенно проклятые барханы пустыни становились всё ниже и ниже, плавно, почти незаметно, преобразившись в такую же бескрайнюю, но уже каменистую пустошь. В конце концов, путники остановились у подножия небольшой горы, дававшей хорошую тень и защиту от усиливавшегося ветра. Пусть и далеко не сразу, но друзья всё же нашли, чем развести костёр, и смогли немного поесть. Вечный дневной надзиратель вскоре скрылся за горизонтом, уступив место такому же неподвластному времени ночному собрату. Измотанная долгим переходом группа на сей раз была скупа на разговоры, а потому все, кроме женщины, легли спать. Она же осталась за часового.