На противоположной стороне стояла машина жандармерии. Том перешёл через улицу и остановился возле жандармов. Стражи порядка жевали гамбургеры. Том нервно постучал в окно их автомобиля. Молодой офицер нерадостно отложил еду, передал поднос напарнику и стал разворачивать медицинскую маску с тремя фильтрами, прилагаемую к форме. Резинка маски заела, жандарм дернул её рукой и опрокинул стакан с кофе. Горячий напиток вылился на ногу второму жандарму, от чего тот дернулся и перевернул оба подноса с едой. Жандармы замерли и очень-очень недобро посмотрели на Тома. Том все понял, смиренно поднял руки, попятился назад и побежал прочь, едва не угодив под колеса фургона. Водитель фургона резко затормозил, высунулся из окна и послал в адрес убегающего Тома набор проклятий, способный завернуть уши у любого сапожника.

Том пробежал пару кварталов, запыхался, остановился и привалился спиной к рекламной конструкции. Немного переведя дух, Том выглянул и посмотрел назад. Никого, оторвался и от жандармов, и от большого человека.

В ближайшие несколько дней не было никаких известий от церковников, большой человек не встречался, а жандармов Том обходил за километр. Он понемногу успокоился. В центре подготовки в тот день был день свиданий. Это была уже поздняя фаза подготовки и курсанты не покидали купола. Общение проходило через три стекла, и, конечно, никаких гостинцев и передач. Но, несмотря на ограничения, все – и курсанты, и их близкие, с нетерпением ждали этих дней. Том поторапливался, он не хотел опаздывать. Девочка, хоть была уже и большая, но оставалась девочкой. Том знал, что цветы не попадут в купол, но всё равно купил огромный букет из маленьких розовых цветочков. Алекса увидит и ей будет приятно. По привычке зашёл в кондитерскую за углом. Поздоровался с Джемом, кондитером. Посмотрел на любимые конфеты Алексы, но покупать, конечно, не стал. В купол не передадут, а вид расстроит, это не цветы. Выходя из кондитерской, подумал, что заходил сюда каждую субботу последние два года и ни разу не обратил внимание на то, что у Джема очень подходящее имя для кондитера. А сейчас, во всём этом вирусном камуфляже он был Джем в фантике. Алексу это бы очень повеселило. Том разулыбался, но улыбка стала грустной.

У Алексы в детстве было очень мало конфет и сладостей. Да что говорить, настоящих детских радостей у неё почти не было. Конечно, были игрушки, поездки, аттракционы, родительская любовь, но жизни обычного ребёнка у Алексы не было. Она всегда стремилась к чему-то важному. В начале это был спорт – фигурное катание, а цель – Олимпийские игры. Для несведущих, это ежедневные тренировки с трёх лет, с пяти лет, уже по две тренировки, потом по три, и это изо дня в день. Ещё хореография, плаванье и конный спорт – это так, для общего развития. И, конечно, строгая диета без всяких сладостей и режим, без всяких прогулок во дворе.

А потом началась подготовка к миссии и на детство времени вообще не осталось. Ещё в школе Алекса защитила степень по культурологии, изучала историю театра и всех религий. Да чего она только не изучала! Ну и, конечно, фитнес. Теперь это было уже не фигурное катание, а симбиоз йоги, триатлона, всех известных восточных единоборств и, конечно, танцев. Девочка готовилась спасти мир и к пятнадцати годам была к этому, в принципе, готова. Да, и это моя малышка! Том осмотрел букет и зашагал к куполу. Купол был действительно купол. Это была прозрачная многоуровневая конструкция. Курсанты с первых дней жили и готовились внутри. Но, по мере приближения запуска, количество курсантов сокращалось, а степень изоляции возрастала. Том знал, что уже никогда не поцелует, не обнимет и даже не понюхает свою дочуру. Самая большая радость, которая светила отцу в общении с дочкой, это видеть её раз в неделю через три стекла и слышать голос через коммуникатор. Но и это счастье будет не вечным. Да, не вечным.