– Я думаю, знают, но молчат.– сказал я – У вас же пол Америки русских. Ты лучше скажи мне, что это за «Черная амальгама»? Я о ней вообще никогда не слышал.

Розовый шоколадный заяц одиноко стоял на столе среди банок и ржавых хирургических инструментов.

– Ты и не мог слышать, милый, – ответила Кейси, – этот корабль, как и его капитан известны совсем под другими именами. Ты знаешь его под названи…

Дверь открылась. Я дико и трагично застонал, вцепившись в руку своей невесты скрюченными пальцами человека, умирающего от бубонной чумы, в холерном отделении больницы, зараженной секретным штаммом сибирской язвы, вырвавшейся на свободу после незапланированного радиоактивного выброса с атомной электростанции, вызванного поворотом сибирских рек на Юг, при глобальном потеплении после падения второго Тунгусского метеорита.

– Как мучается этот несчастный, – сказал, качая головой, невысокий старичок в тюрбане и расшитом звездами восточном халате, вошедший в каюту вместе с капитаном и Марафтусом – Может высокочтимый капитан даст ему немного живой воды? Прошу меня простить, о летучие ковры моей души, но я думаю, что она, несомненно, есть у вас где-то в бутылях, а?

– О нет высокочтимый Хаттаб, ибн Махмуд сын Саддама, – в один голос возразили капитан и Марафетус, – мы давно уже в пути. Испытали множество лишений, матросы моего экипажа были ранены неисчислимое количество раз, поэтому вода закончилась.

– А бутыли, бутыли где? Может, в них осталась хоть капля живительной влаги, о, амфоры моего сердца, – не унимался старичок, энергично тряся длинной белой бородой.

–Все разбились, был тяжелый бой. Прямое попадание шаровой молнии увеличенного радиуса действия. – с тяжелым вздохом сказал Марафетус.

– Что-то я не видел у вас больших разрушений, о, изумруды моих сомнений, – прищурился Хаттаб и характерным жестом взял себя за обшлага халата, в этих местах прилично затертого.

– Она была специально на живую воду натаскана, направленного действия, – пояснил капитан

Старичок, похоже, ответом не удовлетворился и закружил по каюте в поисках неизвестно чего. Я дико стонал, капитан, что-то тихо говорил Марафетусу, причем я отчетливо услышал слово «гад». А высокочтимый Хаттаб остановился перед Кейси, стоявшей с горестным лицом у моего изголовья, и впился беззастенчиво впился в нее взглядом.

– А это что за женщина с непокрытой головой, и почему в мужской солдатской одежде? – спросил он.

Тут конечно мы прокололись конкретно. Ну, кто мог подумать, что вид грустящей Кейси вызовет у дедули такое негодование, и кто он такой вообще?

– Это, без пяти минут безутешная вдова несчастного умирающего матроса, наш судовой лекарь по совместительству, – пояснил капитан. – а одежда у нее вся износилась до такой степени, что стало просто нечего одеть, и чтобы не смущать команду и соблюсти нравственность, ей пришлось одеть одежду мужа, тем более ему она больше не понадобится.

Я страшно и трагично завыл, а у старичка загорелись глаза.

– У нашего высокочтимого солнцеподобного султана Каш Каша Второго, да продлятся его дни до следующей геологической эпохи, недавно трагически скончалась любимая младшая помощница седьмой ночной подтиральщицы, поэтому во дворце катастрофический некомплект прислуги. И это в такое тревожное время, когда вокруг дворца рыщут банды Алладина, а на наши цветущие прибрежные города совершают дерзкие набеги морские разбойники Синдбада Морехода. – сказал он. – Пользуясь правом чрезвычайного и полномочного визиря по контролю границы, и руководствуясь законами военного времени, я конфискую у вас эту девицу.