Я подошел Кейси. Она мрачно бомбила дротиками точку на карте с надписью «замок Пепина Короткого», слово «Короткого» было зачеркнуто, а снизу написано «Длинного». Еще ниже была приписка – «Исправленному – верить. Капитан Ленгдон». Кто такой, этот Исправленный, и в каком он звании, не упоминалось. Нежно обняв ее за талию, я стал рассматривать карту, нашел лагерь американцев и помеченное крестиком место падения самолета и задумался. Место героической гибели «Неспешного» и все наши базы, включая Новый Петербург, были гораздо восточнее. Сразу возникал резонный вопрос, что тогда я делаю здесь у замка таинственного Пепина Короткого, извиняюсь, согласно приписке на карте, Пепина Длинного?

Обняв за талию загрустившую Кейси, я оглянулся – веселье продолжалось с утроенной силой. В этот день женский балет трактира «Мыльная рожа» навсегда потерял многих своих пылких поклонников. За старым армейским складным столом собрался весь цвет женского высшего общества Магического Средневековья. Здесь были принцессы, инфанты, герцогини, графини, баронессы и другие королевские родственницы со всей Европы, но особенно экзотично смотрелась прильнувшая к заместителю командира базы по разъяснению политики президента и конгресса США, старшему лейтенанту Смоллетту, японская принцесса Хаара Кири в цветном кимоно с самурайским мечом за поясом.

Решив ковать железо, пока горячо, некоторые особо нетерпеливые девушки сразу начали обсуждать свадебную церемонию. Сержант Хокинс неумело пытался объяснить своей невесте, внучатой племяннице графа Вильгельма Чифтена, что сейчас не очень подходящий для этого момент. Джим старался втолковать ей, что у его бедной мамы в Лас-Вегасе пятизвездочный отель «Адмирал Бен Боу», и старушке совершенно не на кого оставить свой хлопотный бизнес, чтобы приехать на свадьбу. Но эти аргументы не являлись фактами для будущей мадам Хокинс, и она продолжала упорно гнуть свою линию, перечисляя на скорую руку составленный список из пятисот гостей. Судя по всему, когда мои новые американские друзья протрезвеют, им будет, чем заняться кроме таинственных проблем Пепина Короткого. Я посмотрел на свою невесту и решил, что мне пока лучше не трезветь. Налив пол стакана виски, я хлопнул его одним махом под одобрительные крики американцев. Кейси снова похорошела на глазах.

–Слушай, друг, – ко мне пошатываясь, подошел Ленгдон, – а что у тебя за звание такое – прапорщик? Ты вообще, по нашей классификации кто?

Я задумался. В американской армии прапорщиков нет – это их главная ошибка и трагедия. Я еще немного празмыслил на эту тему, потом оперся о Кейси и сказал:

– По вашей класси…, класссссс…, по-вашему, я главный сержант, только гораздо круче. По уровню крутизны, мы – российские прапорщики не ниже американского майора. Русская армия вообще непобедима, пока в ней есть мы! – и я ткнул пальцем в погон. Капитан тоже с изумлением принялся считать на нем звездочки, но все время сбивался со счета.

– О нас даже поэты в России стихи сочиняют! – гордо сказал я.

– Не может быть, – покачал головой Ленгдон. – Не верю!

– Ты меня уважаешь? – задал я капитану вечный русский вопрос.

– Уважаю, – сказал он, – но не верю!

– Не веришь? – переспросил я,

– Не верю! – стоял он на своем. Какие упрямые эти американские вояки!

– Тогда слушай! – Я набрал в легкие воздуха и начал.

– Стихи о российском прапорщике.

Прапорщик и армия – близнецы-братья!

Кто более для матери-истории ценен?

Мы говорим, прапорщик – подразумеваем – армия!

Мы говорим армия – подразумеваем….

Тяжелый арбалетный болт выбил оконное стекло и с неприятным звуком вонзился в стол, разбив бутылку виски. Капитан потрогал пальцем стрелу и сказал: