Она открыла дверь. Но он, оперевшись на косяк, убрал свою руку, осмотрелся вокруг. Его взгляд остановился на кромке леса и неба. Он глянул на солнце, наверное, определял время.

Затем сделал глубокий вдох и первый шаг на снег. Нога немедленно провалилась по щиколотку. Второй шаг он сделал, опираясь рукой о стену, огибая дом.

Его не было минут пятнадцать, и она уже начала волноваться. Яма не настолько глубокая, чтобы он туда провалился, но он мог обессилеть и потерять сознание.

Когда она уже планировала сходить проверить его, дверь резко распахнулась. Он тяжело дышал и остановился в проёме на какое-то время.

– Заходи, тепло уйдёт, – робко предложила девушка.

Она подбежала к нему, подставила плечо и захлопнула дверь.

Вид у него был, если не довольный, то хотя бы удовлетворённый. Ну ещё бы! Она заметила, что когда у человека удовлетворены базовые потребности, остальные жизненные трудности воспринимаются как-то проще. Ты накормлен, в тепле, по нужде никуда бежать не надо, и всё уже не кажется таким драматичным.

– Тебе нужно сменить повязки, – обеспокоенно сказала Кая.

Она скрепя сердце разорвала одну из запасных рубашек, чтобы сделать ему сменные бинты. Эти придётся как следует простирнуть.

– Позволишь мне осмотреть и обработать твои раны?

– Я могу сделать это сам, – нерешительно предложил он.

– Нет. Сам ты не сможешь, не везде достанешь, к тому же ты еле двигаешься, – решительно ответила она.

Кая подумала, что, если говорить уверенным тоном, её слова будут выглядеть убедительнее. Её отец много раз повторял: "любая чушь, сказанная уверенным тоном, воспринимается серьёзней, чем истина из истин, но произнесённая дрожащим голоском".

Похоже, и в этот раз сработало. Он молча сел и медленно снял рубашку.

Она аккуратно размочила засохшие бинты водой, складируя в ровную стопочку рядом на матрасе.

Странно, но, вероятно, драконы действительно обладали какой-то повышенной регенерацией. Большая часть ран уже практически затянулась. Это всего за сутки!

Но вот рана на боку выглядела нехорошо. Её края покраснели и отекли, она боялась, что начнёт выделяться гной. Лечить заражение гораздо сложнее. Очистила её и заметила, что он морщится при её касаниях. То ли ему больно, то ли просто не нравится, когда к нему прикасаются, то ли всё вместе. Приложила пальцы к коже рядом с ранением. Она была горячей.

– Чего ты от меня хочешь? Ты ведь не просто так мне помогаешь? – внезапно спросил он.

– Мне ничего от тебя не нужно.

– Всем всегда что-то нужно.

– А что ты можешь мне дать в твоем нынешнем состоянии?

Она поняла, что это прозвучало слишком резко, но слова уже были произнесены.

– Дерзкий ответ. Но в общем-то, это справедливо. Я действительно вряд ли смогу тебе что-то дать, – со вздохом признал он.

Свою постель она вынуждена была перетащить на первый этаж и спать неподалёку от него. Иначе обогрева не хватало на весь дом, и она постоянно просыпалась бы от холода.

Вроде бы где-то в подвале она видела ещё один горшок, который можно было бы использовать как печку, но она не была уверена, что он цел.

Ей хотелось, чтобы он каким-нибудь волшебным образом быстренько залечился за пару дней и, взмыв в небо, навсегда исчез из её жизни. Но такие раны и такие переломы быстро не заживают. А обычный человек, скорее всего, вообще не выжил бы.

Она подумала, как теоретически можно было бы его использовать. Конечно, когда он поправится. Она уверенно говорила про себя – "когда". Нельзя поддаваться упадническим настроениям.

Кайдана никогда не занималась самостоятельным поиском пропитания. И ей пришлось бы туго, если бы не большие запасы круп и сушёной рыбы в самом домике и украденные ею деньги, которые позволяли пополнять запасы в рыбацкой деревне, расположенный ниже на склоне горы.