– Вернуть? – голос Бояра перешел на рык. – А не слишком ли ты дерзок, чтобы бросать свою жену?

Рагдар растерянно посмотрел на свое запястье, где красовался легкий браслет золотого плетения. В панике перевел взгляд на Мору и испуганно охнул, увидев не ее руке такой же оберег.

– Я женился?!

В широкое окошко ласково заглядывал солнечный луч, мягко отражаясь от натертых до блеска деревянных полов, и тут же бросал нежные блики на светлые стены, красиво рассеиваясь по уютной комнате. С улицы слышалось пение птиц, на широком подоконнике, нежась теплом утреннего светила, дремал большой жирный кот, и все вокруг несло состояние умиротворения.

Пока в комнату не вошли посетители.

– Я не очень люблю убивать своих гостей, – признался Бояр. До этого времени он терпеливо ждал, пока Рагдар и Капелька сядут на аккуратно застеленную кровать в комнате раба. Капелька привычно изображала раскаяние, новоявленный муж растерянно смотрел перед собой. – Но сейчас жажду!

– Господин, – Рагдар попытался встать, чтобы постараться прояснить ситуацию, но Капелька схватила его за ухо, резко дернула и заставила сесть.

– Куда ты? – громко шепнула она. – Не шевелись, нас ругают!

– Погоди, – Дайнай тронул сына за плечо, – не спеши. У меня не к нему вопросы. Скажи мне, дитя, – он сцепил руки за спиной, склонил голову, внимательно глядя на дочь, – что ты натворила?

Капелька гордо выпрямила спину, изобразила упрямство на испуганном личике, шмыгнула носом, но ничего не ответила.

Дайнай ждал.

Капелька молчала.

Дайнай ждал.

Напряжение между ним и дочерью нарастало с каждым вздохом. Демон знал, что дочь достигла грани терпения, но совсем не думал, как она эту грань обрубит.

– Я хотела траур! – не выдержала Мора. Громко, с вызовом заговорила, не замечая бегущих слез по пунцовым щекам. – Я все придумала! Женюсь на нем, он помрет, и вот, у меня траур на целый год!

Бояр уже раскусил замыслы сестры и с откровенным весельем наблюдал, как растерянность мужа-мальчишки резко перерастает в откровенное удивление. Раб-муж, распахнув поджившие глаза, смотрел на Капельку как на диковинное нечто. Демон понимал реакцию парня и с удовольствием наслаждался его эмоциями. Еще бы, стать частью влиятельной семьи ради того, чтобы собственная жена тут же стала вдовой. Непонятно и страшно. Все, как нравилось Бояру.

– Для чего? – осторожно спросил старый демон, запоздало понимая каждый дочкин порыв.

– Для того! – тонко крикнула Капелька, и ее голос резко перешел на беспомощный визг. – Вы меня со всеми жените, я их ненавижу!

Сердце Дайнайна дрогнуло, когда он увидел свою дочь внезапно беспомощной. Мора всегда казалась упрямой, временами злой, но всегда стойкой. Он даже и не думал, при всей своей заботе, как тяжело дается хрупкой девочке ее жизнь. Не мог открыто посмотреть на то, как Мора каждое мгновение борется за возможность просто дышать. Принимал как должное все пророчества и рекомендации по спасению своего ребенка, загоняя дитя в жёсткие рамки оберегающих заклинаний.

Он думал, что дает ей полную свободу жить – не ограничивал ни в чем. Так ему казалось, но эта свобода всегда была под контролем. Мора, несмотря на попытки Дайнайна, всю жизнь провела в плену. В плену заботы и возможности переложить часть проклятия на узы брака – так трактовали тексты ослабления беспощадного проклятия.

– Очень глупо, – Бояр сестру уже давно понял, сам переживал много раз о том, какой мужчина появится в ее жизни и как сможет о ней заботиться. Несколько минут наблюдений за рабом сложились в четкую картинку – он будет подчиняться, пока боится хозяина, – но умно.