– Слыхали, Василь Петрович, выходит, с этого трудимся на усиление спецподразделений? Она же применяется на большие расстояния. – уверенно ответил Константинов от лица коллектива.

– Всё верно, Аркадий Иванович! – ответил Евгений Викторович, потянувшись, чтобы ободриться. – Аппарат надёжен и довольно прост в производстве, поэтому сможем успешно поставлять товары как для военного, так и для гражданского сектора.

– Именно так, – поддержал мастера Василий Петрович, тронув его за плечо, – с этого дня артель служит также и нашей армии. Согласно плану, мы должны нарастить производство до двух тысяч радиостанций в месяц, и на этой неделе осваиваем новый производственный процесс. Коллективу ясны задачи?

Мы хором ответили согласием, и как только волна шума стихла, Аркадий Иванович вновь обратился к Кривошееву.

– Странно всё это… Сначала НКВД проводит переоборудование и завозит новые материалы, затем вводит военный сектор в производство с перспективой его расширения… Василь Петрович, я прошу никого не паниковать, но мне кажется, что назревает война… – рассудительно произнёс рабочий, и после его слов воцарилась тишина.

– Типун тебе на язык, Аркаша! Ну какая, к чертям, война?! – поражённо воскликнул Жаринов, отмахнувшись от этой мысли. – НКВД поставило цель помочь в перевооружении Родины на следующую пару лет, а мы им в этом посодействуем.

– Да я не запугать, так… Простые мысли вслух и не более, – простодушно заключил Аркадий Иванович и вернулся в коллектив.

– Ладно, плохие рассуждения в этих стенах редко звучат, а лишняя предосторожность не помешает, – с уважением начал Кривошеев, стремясь избежать недопонимания. – Поэтому не станем забывать об этих мыслях и быть готовыми ко всему. А теперь приступаем к труду!

Когда рабочие принялись расходиться по производственным местам, Аркадий Иванович прихватил меня с собой. Мы уже собирались приступить к работе у конвейера, как вдруг появился Евгений Викторович, который принёс с собой множество новостей.

Я вновь присмотрелся к бригадиру и смутился от его внешнего вида: на месте некогда озорных глаз теперь виднелись уставшие, потухшие очи. Его уверенная походка изменилась на медленную и осторожную, а некогда подтянутая белая кожа приобрела желтоватый оттенок. Во мне что-то сжалось до боли, и мы с Аркадием отправились к нему на встречу.

– Евгений Викторович! Здравствуй ещё раз! – воскликнул Константинов, пожав ему руку, – ты, часом, не заболел? Уж больно вид у тебя печален.

– На здоровье пока не жалуюсь, не спал пару дней, тяжело, но пока держусь, – ответил Жаринов, кивнув головой. – С врачом, принимающим на дому, вопрос решал для мамки, пока без успеха…

– Да что же это такое, в самом деле?! – возмутился Аркадий Иванович, хлопнув в ладоши, и, указав пальцем в грудь бригадира, он продолжил: – Твои проблемы, Евгений Викторович, – это проблемы всего нашего коллектива, поэтому, если до конца недели ты не сообщишь об этом чекистам, этим займёмся мы с Ярославом. Тебе ясно?

– Ясно, Аркадий Иванович! – радостно ответил Евгений и слегка подмигнул ему левым глазом.

– Раз всё понятно, то веди нас за собой, – вмешался я, обратившись к бригадиру, – мы куда идём-то сейчас?

– Пройдёмте в заготовительный склад, я всё вам объясню по дороге, – сказал Евгений, кивнув в сторону конца цеха с правой стороны.

***

Складное помещение оказалось практически доверху заполнено ящиками с деталями для новой радиоаппаратуры. Их ряды возвышались чуть ли не до потолка, образуя своеобразные коридоры, напоминавшие лощины, которые простирались до ворот, выходящих на улицу.