Я, оставшись в ожидании дальнейшего слова, не стал как-либо возражать или давать комментарии, и Аня, развернувшись ко мне и сложив руки в замок, продолжила общение, удерживая его в районе груди.

– А оказавшись на острове и постепенно обживаясь на нём, впоследствии они становятся единым целым, и мне кажется, что это и есть любовь.

– Выходит, это чувство, возникающее между людьми, способно дать относительную свободу даже в заточении? – предположил я, встав рядом и вновь взяв её за руки.

– Верно! – радостно отметила Аня. – Потому что она необходима каждому, даже если и остаётся относительной.

– Я благодарен тебе.

– Благодарен?! Но от чего?! – удивилась Аня, приподняв брови.

– За то, что ты стала для меня этим островом.

Она приблизилась ко мне, и наши губы сплелись в неспешном и трепетном поцелуе. Взглянув на проплывающих мимо лебедей, я прикрыл глаза, наслаждаясь этим мгновением.

***

Когда мы вернулись к Владилену и Инне, под сенью деревьев Патриарших прудов уже кружились десятки пар, попадая в такт музыки уличного оркестра. На наших глазах открылась невероятная картина: молодые люди грациозно двигались на фоне заходящего солнца и зелёных деревьев, пропускавших сквозь себя затухающие лучи.

Звучала спокойная мелодия, создающая атмосферу комфорта и непринуждённости.

Я предложил Анне свою руку, и, когда мы присоединились к коллективу танцующих, её поразило правильность моих движений.

Мы закружились по часовой стрелке, смотря друг другу в глаза. Хотя я и умел танцевать, но всё же остерегался совершить ошибку, поэтому мы выбрали более медленный темп, слегка отставая от остальных.

– Вас на службе и танцевать научили? – с улыбкой поинтересовалась Аня.

– Красноармеец должен быть готов ко всему, даже станцевать со сослуживцем, если потребуется, – проговорил я, созерцая её очи и видя в них тот самый остров.

– Я только что представила эту картину! Сотня пар синхронно кружится на плацу под команды офицера – это ещё красивее, чем марш, – отсмеявшись, добавила девушка.

– Хочу ещё сказать, – начал я спустя оборот, – с тобой я испытываю нечто новое, словно для меня открылся новый мир.

– Для меня тоже, – ответила она, приклонив голову в бок, – словно что-то во мне переменилось. Я по-иному пишу, по-иному смотрю на окружение и постоянно стремлюсь к тебе.

– Может, прогуляемся ещё? – предложил я.

– Конечно, идём, но недалеко, иначе нас потеряют, – согласилась Аня, потянув меня за собой.

Мы вышли к воде, не переставая держаться за руки и наслаждаясь каждым мгновением, проведённым вместе. К этому времени уже спустились сумерки, и люди постепенно разбредались по домам, оставляя Патриаршие в ночном одиночестве.

Когда мы остановились друг перед другом, я первым начал разговор, любуясь переливами света на водной глади за её спиной.

– Я хочу узнать тебя лучше, каким человеком ты желаешь стать?

Она подняла глаза на звёзды и после короткого раздумья вернулась ко мне с ответом.

– Мне хочется стать похожей на Инну, но при этом оставаться собой, – проговорила Аня, глядя мне в глаза. – Я хочу помогать окружающим, быть полезной для общества и продолжать творить.

– Благородное желание, – добавил я, – а как давно ты ведёшь дневник?

– Года три. Я завела его, когда у родителей начались командировки и мне не с кем было обсудить мои чувства. С тех пор это стало чем-то вроде хобби, – ответила девушка, вновь обняв меня.

– Это отличается от общения с другом? – полюбопытствовал я.

– Конечно, – кивнула Аня, – ты остаёшься наедине с собой и раскрываешь всё без утайки, проводя анализ и делая выводы.

– Никогда не совершал подобное, пожалуй, стоит заимствовать твою практику, – проронил я, вновь прижав Аню к себе, – и начну своё повествование непременно с тебя.