Нас всех обрили наголо, чтобы у нас, как выразился папа, «вши не завелись». И каждый из нас вырыл себе по небольшому окопу на равном расстоянии друг от друга. Мы получили винтовки и стали терпеливо ожидать возможного наступления врага. Так мы прождали несколько дней в своих окопах, питаясь сухими пайками, но враг так и не появился! У нас стали заканчиваться вода и продовольствие, отчего у некоторых из наших солдат уже стали сдавать нервы и ехать крыша. Один из наших выскочил из своего окопа с воплями: «А катись оно все к чертям собачьим!», бросил свою винтовку и пошел вперед с поднятыми вверх руками. Но ему удалось сделать лишь несколько шагов, после чего он получил снайперскую пулю в затылок и тут же упал замертво. Другой выполз из своего окопа и пополз с винтовкой в противоположном направлении. Но снайперы заметили шевеление в траве, и беднягу в лоб поцеловала снайперская пуля! Третий, затянув военную песню, перешел в наступление без соответствующего приказа, за что, как мне потом объяснил папа, был также ликвидирован снайперами как дезертир.

Я сидел в своем окопе с винтовкой, упорно и пристально вглядываясь вдаль как вдруг откуда ни возьмись появился сержант и, склонившись над моим окопом, заглянул в него.

– Папа! – воскликнул тогда я.

– Я, сынок, я, – отозвался мой командир. – Ну и как тебе твой новый дом? Нравится?

– Привыкаю, папа.

– Правильно, сынок, привыкай! Это тебе не на квартире жить и дышать вредными испарениями от бетонных стен! А тут ты на природе, в родной земле-матушке живешь! А что естественно – то не безобразно, не так ли, сынок?

– Конечно же так, папа! А почему нам выдали винтовки, а не автоматы? Неужели враг настолько слаб, что мы и винтовками с ним управимся? Или наше командование опасается, что мы возьмем грех на душу и в него невзначай пальнем?

– Ни то, ни другое. Все автоматы пропили, да распродали, черти! Остались только винтовки со времен Первой мировой войны. А они никому не нужны! Вот, ими мы и будем воевать! Вообще, пьянство – жуткая вещь! Тут, на днях, была уничтожена одна наша рота! Парни наши заняли один населенный пункт и решили это дело отметить. Сели за стол и приняли на душу по самое некуда! А потом внезапно появились враги. Так наши им и говорят: " Пожалуйте к нашему столу победу отметить!» Они даже не поняли, что это враги, а не свои!

– Вот те на! И такое бывает!

– Да, всякое в жизни бывает! А еще я теперь решил проверять вас! Подыхать вы начали, никчемные доходяги! Не выдерживаете вы суровых армейских будней! Да и провиант на исходе! Кроме того, надо ж глянуть, не дезертировала ли какая-нибудь гнида!

– И что, кто-то дезертировал?

– Да! Ты только представь себе, сынок! Заглядываю я тут вчера в один из окопов, а окоп-то совсем пустой!

– Ну и ну!

– Вот-вот, и я о том же! Я подумал, что сдох солдат! Но куда же тогда тело дохляка делось?! Оно ведь не могло совсем уж испариться куда ни попадя!

– Как знать, папа. Ведь ты же сам не раз говорил, что всякое в жизни бывает.

– Не вешай мне лапшу на уши, сынок! Такого точно не бывает! И быть не может! Трупы не испаряются!

– Это так, но их могли ведь и крысы съесть! Или, не дай Бог, кто-то из наших совсем изголодался!

– Это не крысы и не наши! Я уже проверил!

– И как же ты это проверил?

– Я прыгнул в пустой окоп и внимательно осмотрелся по сторонам. И тут я увидел…

– И что же ты увидел, папа?

– Я увидел подземный ход внутри окопа. Этот засранец твоих лет, скорее всего, штыком винтовки вырыл себе лаз! Чертов крот! А ведь далеко уполз, подлец! Но папу, как ты знаешь, хрен кому удастся одурачить, сынок!