Винсент переоделся, и мы плотно поели. Я часто кушаю у него, потому что его матушка очень умело заставляет опустошать их холодильник. не бывало такого, чтобы я уходил от их семейства голодным. Мама Винсента была живой и позитивной женщиной, она была крайне мила и любезна со мной всегда и чем-то походила на мою мать, да и они часто общались, мы дружили семьями. Я попрощался с Шейлой, и мы вышли на улицу, пройдя около сотни метров.

Я и Винс живем совсем рядом, расстояние между нами равнялось двум домам. Так дружба и зародилась между нами: нам было просто по пути идти домой со школы, и мы стали общаться, несли всякий детский лепет, зимой валялись в сугробах, осенью плескались водой из лужи, на летних каникулах убегали с утра на речку до позднего вечера. Мы дружим уже больше десяти лет, я хочу верить, что это настоящая дружба – у меня не так много ценностей в жизни, не хотелось бы решаться последних.

Мы зашли в подъезд, поднялись на лифте, я от скуки нарисовал член под кнопками, Винсент заржал, иногда меня тянет на странные подвиги, я непредсказуем…

Я и Винс зашли ко мне в квартиру, на пороге я окликнул маму (вдруг пришла на обед) и, убедившись, что дома только мы вдвоем, двинулись на балкон.

Пока я доставал сигареты, Винсент предварительно взял в руки палочки и сунул сигарету между ними, чтобы руки не пахли, хотя мне казалось, что его мама уже давно поняла, что он курит. Наша новая вредная привычка появилась в прошлом году на этом же балконе. Щелкнул зажигалкой, я поднес огонь ко рту и вдохнул густой серый дым, наполненный никотином. Пропуская отраву через себя, я с задумчивым видом выдыхаю дым и стряхиваю тлеющий пепел.

– О чем ты мечтаешь? – спросил я у Винсента.

– Не знаю, а что? – ответил тот, ковыряясь в носу.

– Просто любопытно, мы уже столько друг друга знаем, а я никогда у тебя этого не спрашивал, у тебя же наверняка есть какие-то цели на будущее, вот и стало интересно.

Мы редко говорили о чем-то сокровенном, мой друг был достаточно скрытным человеком, да и я его научился понимать без слов.

– Без понятия, я бы хотел ничего не делать и чтобы мне за это платили, – ответил Винс иронично.

Я ухмыльнулся и ушел в раздумья, похожее отношение у всех людей в этом маленьком городе: никто не хочет думать, никто не хочет ничего решать, мало кто мечтает.

Все похоже на огромное течение – его несет по бескрайним серым морским полям. Людей здесь интересуют обыденные вещи: деньги, секс, алкоголь и как же плохо им живется, но я сам ничуть не лучше, все это меня тоже притягивает, только плюс к этому есть еще кое-что…

– Ну, а у тебя есть мечта Джеймс?

– Наверное, есть, она очень размытая, неясная, но все же есть… Хочу быть свободным, хочется взлететь и умчаться прочь, – сказал я и элегантно выбросил бычок в окно.

– Это, конечно, здорово, кто бы не хотел, но что-то посерьезнее у тебя есть в мечтах?

– Это не совсем так просто – я хочу чувствовать себя свободным мысленно, выбраться из этого маленького города и делать что душа пожелает, хочу каждый день просыпаться и понимать, что я не проживу его впустую, хочу найти любимое дело, но все это так сложно.

– Звучит здорово, брат, но как этого достичь, ты не знаешь?

– Не знаю, может, мне нужен какой-то знак или меня должно что-то вдохновить…

Мы стояли, смотрели в окно и молча курили, у каждого были свои мысли на этот счет, и не часто у нас в разговорах всплывали серьезные темы.

Я не стал разъяснять дальше Винсу, чего именно я хочу, не стал вдаваться в подробности своих многотонных, меланхоличных мыслей о том, чего именно хочет моя душа, потому что сам до конца не понимал, да и он бы заскучал, я не виню его за это. Винсент хороший друг и человек, немного забывчивый и немного не ответственный, он похож на домашнего толстого кота, которому все по барабану, но он всегда был готов мне помочь и всегда был рад проводить со мной вместе время, даже если и делать было особо нечего. Мы страдали от скуки вместе, может, жизнь у меня и не сложится как мне нужно, но друг у меня точно классный.