Со спины донесся шорох камней. Из-за огромного валуна выбежал Сумрак, весь в грязи, которая уже успела присохнуть, и с кучей колючек, запутавшихся в шерсти. Я взяла его с собой, чтобы он мог вдоволь набегаться, а если повезет найти какую-то живность, то и поохотиться.

– Вот Лина обрадуется, когда увидит. – Я рассмеялась, обхватывая волка за морду и целуя в нос. – Ей придется повозиться не один час, чтобы отмыть тебя и вычесать. Хотя и я, наверно, выгляжу не лучше. Светает, нам пора возвращаться домой.

Лежа в горячей ванне в своих покоях, размышлял о том, что ужин прошел куда лучше, чем я ожидал, если не принимать во внимание Нору, которая все время смотрела так, словно хотела испепелить меня на месте, и Хариту, флиртующую без остановки. В остальном болтали о всякой ерунде. Тени, на удивление простые и веселые, правда, слегка шумные. Даже сдержанный и серьезный Лука показал себя на редкость приятным собеседником. Алиса оказалась права: провести вечер с ними было не такой уж плохой идеей, я и правда смог отвлечься. Впервые за последние дни мелькнула мысль: здесь не так уж и плохо, и как бы не относился к демону, все сложилось куда лучше, чем могло бы. Я был жив, обосновался в прекрасном особняке, ни в чем не нуждался, а самое главное, никто меня не осуждал и не смотрел как на монстра. Очень больно ранило то, что брат и Анна так легко поверили в мое предательство. Пусть даже Павел и говорил о какой-то записке, якобы доказывающей мою вину, но разве я не заслужил хотя бы честного суда? Виктор никогда не был таким легковерным, он бы дал мне шанс объясниться, непременно докопался бы до сути.

Удастся ли мне во всем разобраться? В последние дни я настолько погрузился в мысли о том, чего лишился и где оказался, что почти не задумывался: кто же заставил меня так поступить с дядей? Кому хватило сил подчинить себе нолгурда? Кому нужно было убивать Виктора и почему моими руками? Кто написал записку и что в ней было такого, что Павел не пожелал даже выслушать меня? Чем дольше я размышлял, тем больше вопросов возникало. Конечно, у меня были враги. Я – нолгурд и член правящей семьи, у таких, как я, они всегда есть. Но на ум не приходил никто, ненавидящий меня настолько, чтобы решиться провернуть подобное. И как бы ни коробило от мысли, что пришлось стать Тенью, в глубине души я позволил себе надеяться, что демон поможет. Вопреки всему, она вызывала доверие, интуиция подсказывала: на Дайну можно положиться, и это просто сводило меня с ума. Было невыносимо ненавидеть ее и зависеть одновременно, желать бросить в подземелье и испытывать благодарность.

От горячей воды и выпитого за ужином вина клонило в сон, тело и разум требовали отдыха, измученные событиями последней недели. Поэтому я решил лечь, несмотря на то, что было еще довольно рано, и почти мгновенно заснул. Как и в предыдущие ночи, сон оказался тревожным: обрывки воспоминаний, странные и спутанные образы. Мне снилась мама, она что-то говорила, но я не мог разобрать слов, а она все продолжала говорить, держа меня за руки, с тревогой вглядываясь в лицо. По ее щекам катились слезы, но, когда захотел ее обнять, она исчезла.

Я проснулся посреди ночи и понял, что заснуть снова не удастся. Встал, умылся прохладной водой, походил по комнате и решил, что неплохо было бы подышать свежим воздухом. Прошлым утром слуги принесли целую кучу одежды и обуви, поэтому в гардеробной я без проблем нашел во что утеплиться, и покинул особняк. Побродил вокруг дома, разглядывая его со всех сторон и в очередной раз поражаясь размерам, и решил прогуляться вглубь сада. Снег прекратился, и стало гораздо теплей, чем вчера, когда мы с Алисой стояли на балконе.