– Шор, может, не стоит? Я не очень хорошо танцую.

– Попробуй. Не понравится – уйдём. Договорились?

Лика с сомнением посмотрела на свои штаны, но вокруг никто и не носил платья, так что ей стало чуть спокойнее. Шор подбежал к музыкантам и что-то быстро объяснил. Труппа сыграла несколько нот, настроившись, Шор напел слова, кивнул и вернулся к Лике.

Музыканты начали играть неспешную мелодию, ритмом похожую на дыхание, а певец затянул незнакомую песню: вроде и стихи, но без рифмы, словно он рассказывал историю, удивительно совпадающую с ударами барабанов.

Шор встал напротив топчущейся в углу Лики, засунул руки в карманы, нахально подмигнул и стал просто покачиваться в такт музыке.

Лика почувствовала страшную неловкость, но заметила, что люди вокруг делают то же самое, будто у танца нет никаких правильных или неправильных движений. Ни шагов, ни схем.

Лика прикрыла глаза. Голос певца походил на шёпот, ритм барабанов напоминал биение сердца. И с каждым мгновением они становились немного быстрее и громче. Люди за помостом хлопали в такт. Лика сначала неловко закачала головой, затем шагнула в сторону, обратно. Было что-то приятное в том, чтобы попадать в ударный звук песни движением тела.

Лика опустила зажатые плечи, открыла глаза. Шор поймал её взгляд и немедля вытянул руку, а после всё слилось в круговорот танца.

Музыканты заиграли быстрее. Все танцевали как хотели. Лика крутилась в руках Шора, замирала, когда он опускал её почти до самого пола или подбрасывал вверх, будто она была пушинкой. Они плясали, Лика кружилась, кружилась, кружилась, и казалось, что за спиной вот-вот распахнутся крылья. Шор поймал её за талию, поднял, а Лика расправила руки и засмеялась.

Шор улыбался. Он прижал её к себе, а она посмотрела на него сверху и, не сдержавшись, поцеловала.

– Молодые люди! Не стойте! Вы мешаете!

Шор спохватился и увёл Лику с помоста. Она была благодарна за короткую передышку, потому что поцелуй словно выбил из груди весь дух.

Лика попыталась сообразить, что сказать. Шор тоже молчал. С тех пор как они выбрались из эль-Туна, их отношения увязли в сомнениях и вопросах. Шор встретил её почти ребёнком, и, хотя шкатулка сделала Лику взрослее не только внешне, но и внутренне, они долго привыкали друг к другу. Лика заметила, что стала иначе мыслить и говорить. Она словно прожила несколько лет, впитала новый опыт, чувства и переживания. Лика не раз пыталась объяснить эти ощущения Шору. Со временем он перестал видеть в ней маленькую девочку и стал смотреть иначе. Так же, как она смотрела на него.

Хотелось просто взять его за руку и не нарушать тишину неловкими словами. Но момент, которого Лика и Шор так долго ждали, испортил донёсшийся до них крик.

– Шор! Бесценная Лика! Вас зовёт принц Алетар! – из толпы к ним пробился стражник. Он запыхался: видимо, искал их по всему городу.

– Что стряслось?

– Вести от лорда Ренфела. В Инарон прибыли члены Коллегии познавателей. Идёте?

У Лики кольнуло в груди. Она невольно шагнула Шору за спину.

– Шор, почему лорд Ренфел сам не связался со мной?

– Сейчас и узнаем.

Весь путь до зала совещаний Лику съедало дурное предчувствие. Почему-то познаватели потребовали, чтобы принц принял их наедине, без советников и стражи. Несколько солдат стояли у входа, но за массивными дверями не было слышно ни звука.

– Шор, ты не мог бы достать Светорез? – попросила Лика. – Пожалуйста, мне не по себе.

Шор молча выполнил просьбу, но вложил дар в ножны, чтобы он не бросался в глаза.

Алетар у окна беседовал с двумя мужчинами. Они стояли спиной к Лике и говорили слишком тихо, чтобы она смогла что-либо разобрать.