«Что ты хочешь знать?» – спросил он.

«Все», – ответила Аврора. «О твоём детстве, о твоей семье, о твоих мечтах».

Аврора сидела, закутавшись в плед, чувствуя, как прохладный ночной бриз приносит с собой солёный запах океана. Костёр потрескивал, отбрасывая причудливые тени на песок. Жоао, местный музыкант, которого Кенан нанял на вечер, тихо перебирал струны гитары, создавая умиротворяющую атмосферу. Кенан, расположившись рядом с ней, потягивал терпкое красное вино, привезённое из долины Дору.

««Моё детство было счастливым,» – начал он, нарушив тишину. – «Я рос в большой и дружной семье в Стамбуле, в районе Бейоглу. Это был невероятно космополитичный район, где смешивались культуры и религии – греки, евреи, армяне, турки жили бок о бок. Мои родители всегда поддерживали меня и верили в мои силы. У нас был дом с небольшим, но уютным садом на берегу Босфора. Представляешь, Аврора, каждое утро я просыпался под крики чаек и гудки паромов, плывущих в Азию.»

Он сделал паузу, словно пытаясь найти нужные слова. «Отец, Мехмет, всегда говорил, что Босфор – это не просто пролив, это душа Стамбула, связь между Европой и Азией, между прошлым и будущим. Он с детства учил меня бизнесу, но не зубрёжке цифр, а умению видеть возможности. Рассказывал о тонкостях торговли специями и коврами, об искусстве заключать сделки на Гранд Базаре.» Он усмехнулся.

«Мама, Айше, учила меня ценить красоту и искусство, водила меня по музеям и рассказывала легенды об османских султанах.»

Кенан откинулся назад, глядя на звёздное небо. «Отец всегда говорил,» – повторил он, словно вспоминая любимую поговорку. – «Бизнес – это не просто цифры и графики. Это, прежде всего, люди. Понимание их потребностей, умение видеть возможности, которые другие упускают. Он научил меня слушать, а не только говорить. Говорил, что молчание порой ценнее самых красноречивых речей. Он кстати, очень любил цитировать Руми – «Подними свои слова, а не голос. Это дождь растит цветы, а не гром».

А мама… мама учила меня видеть красоту в мелочах. В закате, в цветке, в улыбке незнакомца. Она говорила, что красота спасёт мир, но только если мы научимся её замечать.»

Жоао закончил играть, и в наступившей тишине был слышен только шум прибоя. Кенан сделал глоток вина, и огонь костра отразился в его тёмных глазах.

«Я всегда был амбициозным, – продолжил он, понизив голос. – С детства мечтал создать что-то своё, что-то, что изменит мир к лучшему. Поэтому после университета я уехал из Стамбула. Хотел увидеть мир, набраться опыта, найти свою нишу. Я работал в разных странах, занимался разными проектами. Были взлёты и падения, успехи и неудачи. Но я никогда не сдавался. Знаешь, у нас в Турции есть поговорка — „Damlaya damlaya göl olur“ – капля за каплей образуется озеро. Я верил в свою мечту, и она привела меня сюда, в Португалию.»

«Почему именно Португалия?» – спросила Аврора, и её тон выдавал неподдельный интерес.

Кенан улыбнулся, и в его глазах вспыхнули искорки. «Здесь есть что-то особенное. Какая-то магия, которая притягивает. Может быть, это saudade, тоска по чему-то утраченному, что витает в воздухе. Может быть, это люди, такие открытые и гостеприимные. Может быть, это сама атмосфера – смесь старинной истории и современной жизни. Здесь я чувствую себя дома. Здесь я нашёл вдохновение и возможность реализовать свои идеи.» Он замолчал, словно обдумывая свои слова.

«А еще… здесь я встретил тебя.» Он взял её руку в свою и нежно поцеловал её тыльную сторону. «Ты – моя Португалия, Аврора.»

Аврора почувствовала, как её щеки заливаются лёгким румянцем. Она не привыкла к таким откровенным признаниям. Но в его словах звучала искренность, которая тронула её до глубины души. Она посмотрела в его глаза, и увидела в них отражение звёзд и отблески костра. Ей было тепло и уютно рядом с ним, но в то же время, она чувствовала лёгкую тревогу. Она не привыкла доверять людям, и ей было страшно открыться ему полностью.