Несолоно хлебавши они вернулись в Контору, и Виктор Леонардович, которого неудачи только подзадоривали, у двери своего кабинета отдал Сазонову знакомый приказ:
– Сядь и подумай! Чтобы завтра с утра у меня на столе был детальный план оперативной проверки Сатрапа…
– Какого Сатрапа? – приподнял брови Сазонов.
– Ну, этого твоего тезки из ГУИНа…
– А почему Сатрапа? – спросил Сазонов, хотя уже все понял: кличку объектам пристального интереса Конторы принято давать по аналогии с фамилией: Сафронов – Сатрап.
– Михаил Иванович, что ты все вопросы задаешь, как будто первый год служишь? Сказано, что по делу Сатрапа, значит, будет дело называться так и не иначе.
– Есть, по делу Сатрапа! Так и не иначе! – мысленно глухо пристукнул пятками кроссовок Сазонов и отправился думать.
Методы агентурной или оперативно-разыскной деятельности стары как мир. Сазонову как-то пришла в голову крамольная мысль, что сам Спаситель человечества, посылая Апостолов для проповеди христианства на новые, неизведанные земли с сочными пастбищами и тучными агнцами, говоря профессиональным языком, маршрутировал источники, то есть направлял своих агентов по определенному пути с традиционными разведывательными целями: осмотреться на месте, собрать необходимую информацию о будущей пастве, проанализировать ее, сделать необходимые выводы, обзавестись апологетами и последователями…
Методы ОРД, конечно, стары как мир, а вот способы получения необходимой информации значительно усовершенствовались, появились новые технические возможности. Впрочем, три источника и три важнейших составных части оперативной работы уже много десятилетий остаются неизменными: «наружка», «прослушка» и агентура…
Но никто не отменял и личный оперативный сыск. Как твердил Сазонову его первый начальник в особом отделе Середа, настоящего опера, как и волка, ноги кормят. А вот другой наставник, подполковник Алехин, учил прямо противоположному: ноги кормят только плохого опера, а хорошего – голова и надежные источники информации! Личный сыск хорош в большей степени для начинающих сотрудников. Но Сазонов никогда им не пренебрегал, особенно в начале нового дела.
Действовать приходилось под неусыпным контролем руководства. А оно бывало разным. Одни начальники давали подчиненным свободу в принятии решений, другие норовили все контролировать. Скажем, Виктор Леонардович сам покоя не знал и офицерам отдела продыху не давал. Не успел Сазонов завести дело на Сатрапа, как начальник стал нетерпеливо теребить:
– Давай, Миша, давай! Срочно тетку эту, кандидатку химико-технологических наук, додавливай, уговаривай, чтобы она нам Сатрапа слила…
Но Сазонов посчитал уговоры перепуганной мамаши бесперспективными и даже опасными – сегодня на нее надавишь, а завтра она тебя тому же Сатрапу и сдаст. Он решил достоверные данные по своему преступному тезке Михаилу Ивановичу Сафронову получить методом личного сыска и отправился в суд Московского военного округа, где, рискуя засветиться перед судьей – родственником Сатрапа, взял несколько уголовных дел. Используя документы прикрытия, по которым он представился соискателем академии МВД, собирающим материалы для написания диссертации, изучил дело Сафронова.
С фотографии из дела на Сазонова взирал толстощекий мужчина средних лет, лысый и в очках. Про таких бабушка Сазонова говаривала – мурдастенький. И хотя на нем был милицейский мундир с майорскими погонами, ничего харизматичного, властного и уголовного в Сатрапе не было. Разве что маленькие, глубоко посаженные глазки. Сазонов сразу представил, как они бегают и меняют окраску как у хамелеона. Да, объект оперативной разработки был явно не из простых. Во-первых, он сам – бывший опер уголовного розыска и, значит, хорошо осведомлен о методах и способах оперативно-разыскной деятельности. Во-вторых, проживал Сафронов в милицейском доме по улице 8 Марта, где все жильцы – или действующие сотрудники, или БС: все знают друг друга как облупленных, и у всех глаз профессиональный – наружное наблюдение за кем-то из своих соседей на раз срисуют, и прослушивающую и видеотехнику там запросто не установишь. Сазонов в этом убедился лично.