– Нет, отправляет по-прежнему…

– Значит, спи спокойно. Никто твою жену не завербовал!..

Утром этот майор с бодуна никак не хотел просыпаться, стали его расталкивать, а он – ни в какую, тут Нефедьев и заорал благим матом:

– Подъем, мент, такой разэтакий! Просыпайся! Не позорь жену – агента службы безопасности!..

Над ухом Сазонова резко зазвенел будильник, напоминая, что у нового дня новые заботы. Останавливая назойливую трель, Сазонов нажал на кнопку и тяжело прошлепал в ванную.

Пока он мылся, брился, одевался, поднялись домочадцы: жена и дети – старшая Леночка и младший Денис.

Заспанная дочь чмокнула его в щеку и ушла в свою комнату досыпать – она училась во вторую смену, а Татьяна, собирая третьеклассника Дениса в школу, спросила:

– Доведешь?

– Прости, уже не успеваю… Да и что его отводить? Школа – в трех шагах. Денис у нас уже взрослый мужчина, сам дойдет… Правда, сын?

«Взрослый мужчина» кивнул:

– Угу, – и спросил: – Папуль, а в воскресение в зоопарк пойдем? Ты уже давно мне обещал…

Надевая реглан – кожаную куртку, подаренную знакомым вертолетчиком, Сазонов улыбнулся:

– Конечно, сынуля, обязательно сходим, – при этом он успел поймать себя на мысли, что, если бы Дениска знал, в каком «зверинце» ему приходится каждый день работать, наверное, лучше бы в московский планетарий сходить предложил.

Татьяна расценила его улыбку по-своему и неожиданно взорвалась:

– Ты бы хоть сыну не врал! Только все обещаешь… А самого месяцами дома не видим… Вчера вот опять за полночь явился, и амбре такое, как будто сутки пил, не просыхая… Что это за служба такая? Каждый день – одно и то же! И что на этот раз? Успешная поимка очередного шпиона, новое звание сослуживца или снова чей-то день рождения?

Сазонов попытался приобнять жену: ну, не при ребенке же выяснять отношения…

Но она отстранилась и, подтолкнув Дениса к кухне, мол, иди завтракать, продолжала выстреливать в лицо Сазонову злым полушепотом:

– В доме лишнего рубля нет, а на пьянку где-то деньги ты находишь… Лучше бы о нас подумал, о своей семье… У Ленки вон выпускной скоро, ей платье нужно. Дениска ходит в пальто, из которого давно вырос. Я уже про свои демисезонные сапоги просто молчу: каблуки все стоптались – глядеть стыдно…

Сазонов, не дослушав жену, вышел из квартиры, плотно закрыв за собой дверь.

Из подъезда новопеределкинской многоэтажки Сазонов вышагнул в раннее, необычно холодное майское утро. Птиц не было слышно, на зеленой траве – иней, изо рта – пар. А ведь уже двадцать второе число! Значит, пришли «черемуховые» или Николины холода. Он вдохнул полной грудью стылый воздух и как будто впрямь уловил запах черемухи.

«Хорошо, что реглан надел», – похвалил себя Сазонов и направился к безлюдной автобусной остановке: основной поток пассажиров здесь появится минут через тридцать. Этим Сазонов обычно и пользовался, чтобы добраться до метро пораньше и избежать там утренней толкучки.

За несколько лет службы в столице он приноровился, понял, что в суетливой московской жизни побеждает тот, кто на полголовы обгоняет толпу. Коренной москвич экономит каждое мгновение: знает, в какую дверь автобуса зайти, чтобы у ближайшей станции метро очутиться первым, в какой вагон необходимо сесть, чтобы на станциях пересадок оказаться поближе к нужному переходу, как двигаться в потоке людей, чтобы тебя не смяли и не сбили с темпа… Обязательно учитывается, из какого вагона лучше выйти на станции назначения, чтобы, обгоняя остальных, метнуться к эскалатору и подняться наверх, не простаивая длинную очередь внизу. Эти малые мгновения, складываясь на протяжении дня в минуты, а то и в часы, экономили массу сил, а значит и жизненной энергии, которой столичное людское скопище, как некое мистическое тысячеглавое чудище, питается. И этот вампиризм толпы, безо всякой мистики, вполне реально ощущал на себе Сазонов.