– Тебе необходима реабилитация хотя бы пару недель, – бросил Гомес. – Для начала из тебя нужно выбить весь срач.

***

Вернувшись домой, Кузнецов встретился со своим первым тренером. Он передал ему свой разговор с президентом областной федерации. Тренер на минуту задумался, а потом спросил:

– Из наших кто-то стал чемпионом?

– Дима Фадеев. Сан Саныч, я понять ничего не могу. Парень считал за счастье, что его просто взяли на чемпионат. Он никакой. Я бы не удивился, если бы он сам себя нокаутировал. А тут не просто в призы, первый, в десятку. Я охерел, когда узнал.

– Тебя разменяли, – произнес тренер.

– Ты думаешь?

– Уверен.

Кузнецов знал, что это означало. Две делегации договорились между собой. Одним нужно было, чтобы на Игры поехал конкретный человек. И этот человек боксировал в весовой категории Майкла. Взамен они отдали путевку на Олимпиаду в другой весовой категории. И этим счастливчиком оказался Фадеев.

– Что делать, Саныч?

Саныч, немолодой уже человек, битый жизнью, надолго задумался, жуя во рту спичку. Его лицо, покрытое сетью мелких, едва заметных шрамов от бесчисленных ударов, полученных на ринге в молодости, словно опрокинулось. Он всякого повидал, и то, что произошло с его лучшим учеником, его не удивило. Ему было жаль Майкла.

– Миха (он так звал Майкла), если я тебе скажу, чтобы ты согласился на их условия, ты все равно этого не сделаешь. Верно?

– Верно. Суки, не прощу.

Гнев и отчаяние вновь заполнили его душу.

– У тебя есть два варианта. Первый – завязать с боксом.

– Саныч, я же ничего больше не умею.

– Второй, – как бы не слыша Майкла, продолжал тренер, – уйти в профи.

– Ты так считаешь?

– Да.

– Так они и там мне могут нагадить. Тот черт злопамятный. Почти прямым текстом сказал: если не прогнешься – жди неприятностей.

– А кто тебе сказал, что профи нужно обязательно становиться в России?

– Тогда где? В Америке?

– В Америке. Профессиональный бокс в России, да и во всей Европе, пока не вырос из детских штанишек. Все дела, деньги, титулы делаются за океаном. И если хочешь чего-то добиться, тебе прямая дорога туда.

– Легко сказать, да трудно сделать.

– Помнишь Соленого?

– Леху? Помню. Он, по-моему, свалил в Штаты в свое время. Но я давно о нем ничего не слышал.

– Соленый мне недавно звонил. Совета просил, он, если помнишь, тоже мой ученик.

– Ну, и как он там?

– В основном служит мальчиком для битья – подрабатывает на спаррингах с известными бойцами. Он и здесь звезд с неба не хватал. И, как я понял, боксирует в низших лигах – в кабаках и в боях без правил.

– Чего от тебя хотел?

– Не поверишь, фарму. Тяжело стало форму поддерживать без допинга.

– Что, в Штатах своей фармакологии нет?

– Ну, она там гораздо дороже, а во-вторых, боится, что сдадут.

– А ты?

– Обещал подумать. В общем, поступим так. Ты отвезешь ему, что он просит, а взамен Соленый сведет тебя с нужными людьми.

***

В Америку Кузнецов прибыл на морском лайнере. Так было безопаснее. В круизном порту Manhattan Cruise Terminal его встречал Соленый.

– Здорово, Майкл, – он покровительственно похлопал его по спине. – Бывал в Штатах?

– Нет.

– Хорошая страна, денежная. И главное, денег на всех хватает, если, конечно, не бить баклуши.

– Это ты о чем?

– О том, что вертеться надо.

– Вертишься?

– Да еще как.

– Много навертел?

– Здесь я имею то, чего в России никогда бы не имел с моими способностями. Вот хотя бы тачку. «Чероки» дома мне бы никогда не поднять, а здесь – пожалуйста. Сгонять на Багамы или Гавайи – вопросов нет.

– Я понял, ты в шоколаде, только давай к делу.

– К делу так к делу. Привез?

– Привез.

– Бросай на заднее сиденье.