Обычно эндландцы переходят на английский в присутствии иностранцев. У-Ра раньше всегда так и поступал. Слышать иностранную речь и ни бельмеса не понимать – ощущение не из приятных.

Мелькнула мысль: «Почему в этот раз У-Ра решил пообщаться с Еrrо по-эндландски… У них появились секреты от меня? Что это, вдруг?»

И тут же вдогонку: «Они настолько недалекие, что рассмотрели в Ионе замену мне, если, вдруг, чего случится…?»

В голове пронеслось: «Сейчас, наверное, говорит Еrrо: «Кандидат с потенциалом на более высокую позицию… Надо только подполировать, добавить язык…«».

Тут же одернул себя: «Что за глупые опасения… Прямо, как красна девица… Замуж не возьмут!.. Кинут… Обманут!..»

Впрочем, некоторый «дискомфорт бытия», предопределенный изменениями на работе, уже возник. С 10-го января У-Ра обосновался в Питере, в офисе по соседству со мной. Появилось сразу два вызова.

Во-первых, – смысловое наполнение совместных поездок в командировки. Когда в деловой поездке два человеком сидят на соседних креслах много часов подряд, неизбежно возникает проблема дефицита тем для обсуждения. Просто молчать – не принято. Уткнуться носом в книгу или журнал – тоже нехорошо. Получается, что рядом – коллега, «член команды», а ты его как бы игнорируешь. Вот и выходит, что вроде как вместе, а поговорить не о чем. Многочасовое перемалывание тем, уже и без этого навязших в зубах за долгие часы общения в офисе, – быстро надоедает и приобретает оттенок форсированной искусственности. Когда кто-то на работе говорит о своей «страсти к продукту», иной из коллег может с удивлением ощутить в себе непроизвольный рвотный позыв. От пресыщения позитивной информацией, иногда, хочется… блевать.

Во-вторых, появление У-Ра в Питере вызывало неизбежный вопрос: «А зачем он приехал? Для чего он нужен? Что будет делать?»

Интуитивно было понятно, что он станет неким смотрящим, оком эндландской организации, надзирающим за тем, чтобы местные чего-нибудь эдакого не натворили…

Метнулась неприятная мысль: «Эндландцы нам все-таки не доверяют…»

Впрочем, подумал, что лучше спокойно принять неизбежное и следовать принципу – «все хорошо так, как есть». Повторил про себя аффирмацию, уже ставшую привычной: «Ко мне приходят только ангелы и дарят только дары».

Подумал про себя: «Эта ситуация возникла для того, чтобы я чему-то научился… но чему? Способности „расширять границы сознания“, чтобы уметь понимать/прижимать любое развитие ситуации? При этом – „принимать“ не значит – „одобрять“ и „соглашаться“?…»

Понятно, что с появлением У-Ра «пункт контроля» за моей работой переносился из ЭндЛандии в Питер. «Точка доступа» к состоянию дел в России устанавливается в прямом смысле – next door – «в двери по соседству». Однако, сказал себе: «Не парься, bee happy! Take it as is. Воспринимай вещи такими, какие они есть. Не накручивай лишнего. Лишнее и так само по себе накрутится».

Все тот же принцип – все хорошо так, как есть. Как сказал один дзен-буддистский монах:

– Идет снег. Каждая снежинка – на своем месте.

Снежинки кружатся в танце жизни, а потом падают на землю и попадают в социальный сугроб. Приходит весна, которая несет жизнь всему новому и смерть всему устаревшему и отжившему свой век. Сугроб таит, снежинка вновь обретает свободу от известного36 и становится водой. Она устремляется ввысь водяным паром, но холод заоблачных высот улавливает ее в свои тенета, и пар снова становится снегом, чтобы вновь выпасть на землю и покрыть ее толстым слоем социальных сугробов.

Круговорот воды в природе изучают на уроках Окружающего мира в третьем классе начальной школы, поэтому к моменту выпуска из средней школы полученные знания напрочь утрачиваются. Ведь, настоящее знание – это то, что осталось, когда все выученное забыто.