– Куда прешь, трупак поганый, пшел вон отсель, – раздался низкий трубный голос, и тот мертвец, который уже почти касался мальчика, отлетел в сторону. Через несколько секунд такая же участь постигла и его собратьев.

– Фроська! – радостно завопил Марк и почти бросился ей на шею, вовремя проявив благоразумие и остановившись.

– А то ж кто ж? – выпалила та и скрылась за пределы видимости, очевидно, распугивать или добивать себе же подобных.

Через минуту она вновь появилась и пробасила:

– Пошли, ну же, пошевеливайся. Здесь много злобного слоняется. Уж я-то на них насмотрелась в Зазеркалье.

Марк покорно кивнул и поторопился не отстать от своей спасительницы. Фрося широко шагала, размахивая руками, но не туда, куда нужно. Пришлось Марку ее догонять, показывать направление и разворачивать. Наконец они добрались до аптеки, которая ожидаемо была закрыта. Мальчик наклонился, нащупал в луже крупный булыжник и с размаху бросил его в витрину. Стекло разлетелось мелкой россыпью, открывая разверзшуюся дыру. Сработала сигнализация, но никакого беспокойства не вызвала – вряд ли полицейские прибудут на место ловить воришек в такую опасную непогоду. Марк быстро пролез внутрь помещения и включил свет, следом влезла и Фроська. Пока мальчик выискивал нужные лекарства по списку, запасаясь к тому же гематогеном, леденцами и протеиновыми батончиками, его спутница разграбляла полки с сушеными травами.

– Зачем тебе это, Фроська? – крикнул ей Марк.

– Это у вас лекарствия разные, а в мое время только травами и лечились. Знаешь, какие отвары полезные можно из всего этого сотворить!

Мальчик махнул на нее рукой, мол, пусть делает, что хочет. Все награбленное было расфасовано по пакетам, найденным у стойки кассы, и два преступника выбрались на улицу тем же путем, что и вошли.

– Фроська, а почему те… – Мальчик наморщил лоб, пытаясь подобрать походящее и необидное слово, – потусторонцы были такими злобными, а ты, вон, какая хорошая?

– Ну, так я же невинно загубленная душа, а те по злодеянию своему проклятие на себе несут, – прозвучал вразумительный ответ.

– Ааа, – понимающе прозвучал Марк. – А что они бы сделали, если бы дотянулись до меня?

– Разорвали бы на клочки.

Марк нервно сглотнул – он вспомнил тело директрисы детского дома, брошенное в луже засохшейся крови с оторванными конечностями. Предательская фантазия нарисовала картинку, на которой он сам лежал в усадьбе Щемякина на потертом линолеуме вместо Светланы Ивановны. Мальчик поежился, прогоняя дурные мысли, и поспешил следом за Фроськой. С ней было спокойно.

Олеся радостно выбежала на встречу вернувшейся с добычей банде, схватила пакет и умчалась лечить Клина. Сережа уже спал, мирно посапывая, на выделенной ему раскладушке. Марк быстро переоделся в сухую одежду, а Фроська выжала копну жидких волос и подол серой рубахи, оставив на ламинате приличную лужицу воды, правда, которую мальчик сразу же вытер и выбросил тряпку в ведро. Затем они втроем перенесли из Сережиной квартиры матрасы, снятые с кроватей, и бросили на пол. На одном постелили Марку, а на другой улеглась провидица. Фроська удовлетворилась расстеленным на полу пледом, но рядом с батареей. Она не нуждалась не в пище, ни в отдыхе, но старательно соблюдала ритуалы. Каждый день ложилась вместе со всеми спать, а во время чаепития грела руки о горячую кружку.

Продовольственные запасы подходили к концу, это стало очевидно, когда с утра Олеся отправилась на кухню готовить завтрак.

– Да кто ж так оладушки готовит, барышня? Если бы я так стряпала, то меня бы плетьми муж забил раньше барыни.