– А пожрать взяли? – вдруг задал неприличный вопрос Жека. Как-то у нас закусывать было не принято. Максимум вода из-под колонки. И всё. А тут такое – пожрать!

– Ты эт чего? – удивился Леха.

– Я с утра ничего не жрал, – объяснял долговязый и несколько выглядевший усталым Жека. – Как бы не случилось такого, как в школе, когда…

Этот случай был известен всем и вызывал каждый раз неудержимый смех. В тот раз Жека принял с товарищами за школой по две соточки чего-то подозрительного, принял наспех, ибо спешил. Закусил зеленым яблочком на голодный желудок и тут же отправился в ту же самую школу, откуда на полчасика с товарищами и сбежал. В актовом зале, где собралась едва ли не вся наша громадная школа, шло некое действо, что само по себе было для нас большим культурным событием. КВН или что-то в этом роде. Не важно. А важно то, что всей – всей школе! – запомнился не КВН! Запомнился Жека!!! Он явился все с теми же своими товарищами, примостился на свободное место рядом с Лехой в первом ряду и уснул. И было все ничего – его посапывание, пускай и в первом ряду, не особо кого-то беспокоило – разве что учителей, что мотали себе на ус и делали записи в блокнотики – не более, если бы тепло, уют и те самые две соточки на голодный желудок да яблочко, не попросились наружу. Естественно, попросились и тут же, не отходя выбрались. Под соответствующие звуки, прямо на пол перед сценой и к «огромной радости» участников культурного мероприятия. Мероприятие, не скажу, что было сорвано, но Жеку вынесли, зал орал, а Лехе – что оказался его ближайшим другом, и не столько по степени дружбы, сколько «потому что под руку попался», под улюлюканье зала была вручена тряпка и ведро… Естественно, после этого Леха жутко злился на Жеку. Злился, выговаривал, бубнел, но нужно было знать Жеку, чтобы понять – он то может и сожалеет, но вот причину Лехиных возмущений, собственно, не понимает и не разделяет: «Это всё яблочки!» – ссылался Жека и не кривил душою, именно так он считал и в том был уверен.

– Так пожрать брали? – не унимался Жека.

Как оказалось, о такой мелочи, как закуска, ни кто и думать не стал. Даже сам Жека. «А нахрена, собственно?!»

– Ничего, сейчас найдем! – уверил нас Леха и нам пришлось сменить маршрут, оминая центр с его «ударенной на всю голову транспортной развязкой», и двигаясь через железнодорожный вокзал, мимо частного сектора и доживающего свои последние времена пивзавода.

– А мы куда идем то? – вновь поинтересовался Жека.

– На лодочную станцию, – пояснил я.

– Нахрена?

– Так надо, – пояснил я. – Там поймешь…

– Только я в воду не полезу! – тут же предупредил на всяк случай нас Жека.

Но, собственно, в воду лезть и не требовалось. Просто лодочная станция, так же и большая часть города, придя в запустение ещё при Союзе, а сейчас и того хуже – обветшав и износившись, давно не функционировала. Старые остовы лодок, груды металлолома и прочего мусора лежали там горами, но, что самое главное, лежали в сторонке, в некотором отдалении от вьющейся вдоль река с одной стороны и громадного мелового холма, на котором и стоял наш город, с иной. Именно такое уютное и заброшенно место нам и требовалось, чтобы неспешно распить то, что было мною припрятано при довольно неоднозначных обстоятельствах прямо под кустом у обочины той самой улочки.

– В воду и не надо. – заверил Жеку я.

Наш спуск занял какое-то время, потом долгая дуга вдоль поросшей камышом речушки Купянки, что можно было бы перепрыгнуть в присяде, но её закопали и облицевали бетоном в свое время так, словом, нам пришлось тащиться до раздолбанного моста, далее по рельсам и шпалам до вокзала, а оттуда, восхищаясь великолепием некогда кругового подъезда к вокзалу, ныне все больше уходившего в болото и порастающего камышом, к тем самым домикам за покосившимися заборчиками и далее…